Шашмаком - шедевр всемирного музыкального наследия
Богатейшее музыкальное наследие узбекского и таджикского народов - Шашмаком - является поистине драгоценной жемчужиной мировой культуры.
Вокально-инструментальный цикл Шашмаком, опубликованный в начале ХХ века, стал для традиционных фольклористов явлением уникальным, освоение которого потребовало новых подходов. Это объяснялось тем, что в традиционных европейских музыкально-теоретических понятиях напрочь отсутствовали термины "маком", "бастакор", "ашула", "катта ашула" и пр. Да и профессиональное творчество устной традиции подразумевает многолетнее обучение. Без нотной графики Шашмаком открыл европейскому сообществу абсолютно другую, новую систему обучения и круг восприятия целых вокально-инструментальных циклов.
Инициатива создать нотную запись Шашмакома принадлежала, скорее всего, известному тогда министру (вазиру) иностранных дел Бухарской республики Абдурауфу Фитрату - одному из самых прогрессивных джадидов того времени, ратовавших за новометодные школы.
Так совпало, что осознание необходимости увековечивания цикла Шашмакома и его широкого распространения принадлежала трем величайшим людям ХХ века: А. Глазунову (ректор Санкт-Петербургской консерватории и наследник "кучкистов"), А. Фитрату и В. Успенскому.
По решению художественного совета Санкт-Петербургской консерватории, подписанного А. Глазуновым, молодой специалист В. Успенский получил целевое направление в Туркестан для сбора и изучения мелодий, народных песен и танцев. Прибыв в Бухарскую Республику и обратившись к Мусаджану Саиджанову, служившему министром Наркомпроса в Бухаре, Виктор Александрович получил тогда одобрение плана работ по музыкальной этнографии БНСР с небольшими изменениями Фитрата. Будучи широко образованным человеком, А. Фитрат как никто другой понял, какую перспективу открывало изучение родного музыкального наследия. В план были внесены изменения, касающиеся открытия музыкальной школы "Шарк", в которой должны были преподавать нотную грамоту и организовать из учеников этой же школы музыкальный оркестр на основе узбекских народных инструментов.
Незабываемые творческие встречи с культурным цветом нации того времени - поэтом Гулямом Зафари, хафизами и бастакорами Ота Джалол Насыровым, Ота Гияс Абдугани, Абдурауфом Фитратом и другими прославленными мастерами-исполнителями макома - привели В. Успенского к мысли, которую он выразил в своем письме от 22 августа 1922 г. московскому другу и коллеге, крупному этнографу Виктору Беляеву. Он пишет в нем о своем желании заинтересовать теоретиков настоящей восточной музыкой, которую в России не знают. "Работа слишком сложная для такого маленького музыканта, как я, и совершенно одинокого", - писал он. При этом важна оценка В. Успенского высокого уровня талантливых деятелей культуры того времени. К примеру, в тех же письмах к В. Беляеву он пишет о Гуляме Зафари: "В Самарканде встретился с Гулямом Зафари. Очень советую связаться с ним, много он знает о музыке и самое главное - имеет близкое соприкосновение с книгами, и очень редкостными!"
Однажды В. Успенскому крупно повезло: он присутствовал на празднике Саил (праздник тюльпанов), где увидел нечто его поразившее, а именно, как многотысячная аудитория с огромным вниманием и любовью слушала пение прославленного хофиза Ота Джалола Насыра, исполнявшего фрагменты из Шашмакома. Он с упоением пишет В. Беляеву: "Это замечательный пример того, как можно любить и надо слушать музыку!"
Автор этой статьи, будучи студенткой Ташкентской консерватории и общаясь с одним из первых узбекских этно-музыковедов Узбекистана, композитором и педагогом, Заслуженным деятелем искусств УзССР Ильясом Акбаровым, узнала, что тот был не просто учеником В. А. Успенского, но другом и переводчиком в фольклорных экспедициях Виктора Александровича. Он увлеченно рассказывал, что В. Успенский был влюблен не только в музыкальное наследие узбекского народа, а, в целом, вместе с Н. Мироновым и Е. Романовской с огромным интересом воспринимал обычаи и культурные мероприятия, не известные дотоле европейцам.
Погружаясь в свои записи Шашмакома, В. А. Успенский сталкивался не столько с бытовыми нуждами, сколько с постоянной необходимостью иметь грамотного переводчика, владеющего узбекским языком и фарси. В чем преуспели И. Акбаров и А.Фитрат, сделавшие большую часть переводов текстов макомов.
Сейчас, по прошествии ста лет, известно, что 256 мелодий Шашмакома созданы на тексты поэтов классиков: Лутфи, Атона, Руми, Фузули, Джами, Саади, Бобура, Хувайдо, Машраба, Муниса, Увайси, Агахи Амири, Мукими, Фурката, Мискина и других поэтов. Но большая часть - на газели Алишера Навои. А ведь это огромный материал начал формироваться еще в доисламский период, завершившийся к концу XVIII века и получивший название "Шашмаком", ставший вершиной среднеазиатской классической суфийской музыки, наследием высоких традиций дворцового искусства средневекового Востока, у истоков которого стояли бухарские евреи.
О формировании вокально-инструментального цикла Шашмаком свидетельствуют различные трактаты того времени. Один из них - "Рисолаи мусика" Дарвиша Али Чанги (1572 г.) - дошел до наших времен.
В период с XVIII до начала ХХ века Шашмаком стал ведущим жанром не только придворной, но и городской музыкальной культуры Бухары, Самарканда и других крупных городов Узбекистана того времени. Последующее активное изучение макома как феномена музыкальной культуры узбекского и таджикского народов привело В. Успенского к выводу, что, помимо бухарского Шашмакома, существуют и локальные его разновидности, а именно хорезмский маком, состоящий из 6,5 макомов и фергано-ташкентский (чор маком, состоящий из четырех макомов). В своих работах он упоминает их как туркестанские макомы.
Большую помощь в фольклорных экспедициях и исследованиях Шашмакома В. Успенскому оказали не менее талантливые ученые - Н. Миронов и Е. Романовская, вошедшие в редакционную коллегию во главе с Афдурауфом Фитратом по расшифровке первых записей с фонографа и нотных записей.
Они изумились, обнаружив какой "айсберг" скрывается в толще узбекского и таджикского фольклора, какие он таил в себе чарующие мелодии, объединенные в стройный цикл из шести макомов: Бузрук, Рост, Наво, Дугох, Сегох, Ирок. Имея стройную систему развития, каждый из них делился на чисто инструментальный раздел вступления - Мушкилот и вокально-инструментальный раздел - Наср.
Новым для европейского слуха оказалось не только само слово маком, подразумевающее несколько значений. А именно шесть макомов как система шести ладов с внутренними переходами, модуляциями через побочные лады, второе значение макома как деление на разделы (парда) и третье как перевод с арабского маком-местоположение, местопребывание. Новым оказалось и само строение каждого раздела будь то Мушкилот или Наср.
Записывая прекрасные мелодии, первый фольклорист узнавал от того же А. Фитрата, что макому Рост соответствует красный цвет и он переводится как правдивый, Бузрук - золотистый и переводится как величественный, грандиозный, Наво - цвет сандала и означает мелодию, Ирок - голубой, производный от названия государства Ирак. Гулям Зафари определял цветовую палитру мелодий макомов несколько иначе. По его мнению, Наво был пепельного цвета, Муножат - темно-коричневого, а Чоргох - белого. В. Успенский вместе с А. Фитратом приходят к интересному выводу, что макомные лады схожи по цветовому решению наших мечетей.
Кроме этого Г. Зафари сообщил ученому важную деталь, что туркестанские макомы исполняются в определенное время суток. Так, Дугох исполняют до 10 часов утра, Баёт - с 10 до 12 дня, Чоргох - с 5 до 6 часов вечера, Сегох - вечером, Шахноз среди ночи, а Насруллои - с полночи до шести утра.
Кратко приведу высказывание академика Вахида Захидова о роли Юнуса Раджаби, выполнившего работу, которая в силу объективных причин была не подвластна В. Успенскому. Имея абсолютный слух и феноменальную память, Ю. Раджаби смог практически в идеальном варианте отредактировать все шесть макомов в более позднее время. Вот, что написал В. Захидов: "Сорвав покрывало забвения с покрытых пылью столетий прекрасных мелодий, он отшлифовал их превратив эти драгоценные жемчужины в достояние потомков!"
Не менее известна оценка самого Д. Шостаковича. Наслышанный неоднократно о макомах, он выразил желание в один из своих приездов в Ташкент послушать эту музыку. Его пригласили в радиокомитет, где работал над записью Ю. Раджаби. Прослушав макомы более часа в исполнении живого ансамбля, он не сдержал своих эмоций и со слезами на глазах расцеловал Ю. Раджаби. "Бесподобная музыка!" воскликнул он и попросил на память кассету с записями.
Таким образом признание Шашмакома ЮНЕСКО в 2003 году шедевром всемирного нематериального наследия, памятником устной традиции Узбекистана и Таджикистана является итогом многолетних усилий талантливых ученых обеих стран.
Думается, ни А. Фитрат, ни В. Успенский, ни их соратники, начавшие работу по записи уникального цикла Шашмаком, даже не предполагали, какую "Атлантиду" они откроют миру музыки! Сколько появится новых научных направлений, будет проведено научно-практических конференций музыковедов, исполнителей, поэтов, драматургов, художников, в том числе по вопросу цветового решения макомов в архитектуре нашего региона, лабораторных исследований в области физики, определивших зоны кульминации (ауджа).
В целях сохранения культуры исполнения Шашмакома сегодня его изучение введено в академический учебный процесс не только в консерваториях, но и в музыкальных школах, колледжах, академических лицеях. Издаются книги, сборники статей, аудио, видеозаписи, телепередачи, проходят многочисленные мастер-классы. А в золотой фонд исполнителей чарующих мелодий макомов входят такие мастера, как Ю. Раджаби, Б. Давыдова, Ф. Садыков, Т. Алиматов, М. Юлчиева, У. Расулов и многие другие. Продолжают и обогащают традиции макомный ансамбль им. Ю. Раджаби, макомный ансамбль Бухарской филармонии и Узбекский центр искусства макома в г. Ташкенте.
Эльвира ЕМЕЛЬЯНОВА,
преподаватель Самаркандской специализированной
школы искусств, музыковед.
