Вместо леса – огурцы…
8 октября Самаркандский информационный туристический портал Samtur.uz поделился в социальной сети «Фэйсбук» красивыми фотографиями Даврона Жамолова из соснового леса опытной станции Научно-исследовательского института садоводства, виноградарства и виноделия имени академика М. Мирзаева (ранее Р. Шредера), расположенного в Самаркандском районе. Высокие сосны с густой кроной, сквозь которую пробиваются лучи солнца, шишки на хвойных веточках не оставили равнодушными самаркандцев. Многие и не подозревали, что под Самаркандом есть такие уголки природы. Захотели поехать туда и сами вдохнуть этот свежий лесной воздух. Но радость была омрачена неожиданным сообщением Рашида Чикаева, который написал: «Нет этого леса. Вырубили еще в прошлом году!» И представил фотографии того, что осталось, - пеньки.
В это не хотелось верить. Как, а главное – у кого могла подняться рука на такое чудо? А может, это какое-то другое место? Может, ошибка? Для того чтобы выяснить наверняка, в Самаркандский район мы выехали вместе с активистами инициативной группы «Сохраним Самарканд». Доехав до института, повернули направо и стали спрашивать у жителей махалли «Янгиарык» о лесе. «Нет его, - пожимали они плечами, - был, но вырубили». Они объяснили, как проехать к этому месту, а по дороге мы удивлялись высоченным и мощным соснам, растущим по обочинам, начинающим желтеть чинарам, ясеням. Позже, заместитель директора по научной работе опытной станции НИИ, кандидат биологических наук Урмонбек Мирзахидов, работающий здесь с 1966 года, скажет, что многие деревья были посажены до него...
Наконец, поворачиваем налево и идем по тропе между полями, встречая на своем пути корешки, остатки обгоревших стволов, корневищ и сосновые шишки. А на поле, примерно в три гектара, поспевает капуста, дозревают последние огурцы. Уточняем у рабочего, здесь ли был лес, он кивает.
В тот же день на пресс-конференции, проводимой хокимом области, мною был поднят этот вопрос. Э. Турдимов пообещал организовать группу и выяснить обстоятельства произошедшего. На следующий день я поехала в НИИ вместе с начальником областного управления экологии и охраны окружающей среды Д. Ачиловым. Как выяснилось, туда нынешний начальник облэкологии и его подчиненные выезжали впервые, поэтому не знали дислокацию вырубленного леса.
- Земельная площадь всех экспериментальных и производственных хозяйств сейчас составляет 240 гектаров, - начал объяснять нам директор опытной станции НИИ им. Мирзаева Тулкин Исламов. – В прошлом году поступило распоряжение отдать часть угодий института фермерам. Тот сосновый бор, о которым вы говорите, находится уже в частных руках.
Документ о том, как именно, на каких условиях передавалась земля, мне так и не предоставили. По словам же У. Мирзахидова, раньше земли у института было почти в четыре раза больше нынешней – 850 гектаров, 600 гектаров из них были опытные участки, сейчас на научные исследования, выведение новых сортов осталось 20 гектаров.
Прибыв на место бывшего соснового бора, экологи убедились в том, что здесь теперь фермерские грядки огурцов и капусты, а по арыкам всё еще валяются сосновые шишки и корневища. Туда же из районного отделения экологии и хокимията привезли документы, на основании которых и был вырублен сосновый бор.
В первом документе от 10 июня 2019 года, подписанном бывшим начальником областного управления экологии Г. Негматовым, им дается положительное заключение на вырубку не входящих в государственный лесной фонд 3009 деревьев в махаллинском сходе граждан «Янгиарык» Самаркандского района. Основанием послужило обращение в центр оказания госуслуг «Ягона дарча» бывшего директора опытной станции НИИ К. Каттаева. В своем заявлении тот просил разрешить вырубить посадки можжевельника с диаметром стволов до 4 см и крымской сосны с диаметром до 35 см на более чем трех гектарах по причине их высыхания. Любопытна деталь: в документе, где предписывалось вырубить деревья после внесения в кассу определенной суммы стоимости деревьев, в таблице, где должна была стоять эта самая сумма, - пробелы.
Во втором документе от 3 августа 2019 года представлено разрешение на вырубку соснового бора, подписанное заместителем хокима Самаркандского района Ф. Рахимовым, на основании заключения начальника облэкологии. В примечаниях к документу говорилось, что вместо каждого вырубленного следует посадить десять деревьев. Однако нашей рабочей группе, естественно, посаженные 30 тысяч деревьев никто так и не показал.
Документы более чем странные и противоречат спутниковым снимкам с приложения Google Планета Земля, где отчетливо видно, что еще в мае прошлого года сосновый лес был зеленый, а не высохший, как утверждал в обращении К. Каттаев. В том, что это был здоровый сосновый бор говорят и заместитель директора опытной станции У. Мирзахидов, и офицер СНБ в отставке Р. Чикаев, и многие откликнувшиеся на пост в соцсетях люди. Они присылали фотографии, на которых запечатлен отдых с детьми, сбор там грибов в апреле-мае 2019 года. Как за один месяц мог высохнуть лес из 3009 деревьев, средний возраст которых насчитывался от 30 до 50 лет? Почему не было никакого расследования по этому поводу со стороны бывшего руководства областного управления экологии и хокимията района? Равнодушие, халатность или элементарная коррупция?
Как мне объяснил пресс-секретарь облэкологии Ш. Искандаров, уничтожение леса произошло до объявления Президентом нашей страны моратория на вырубку деревьев, то есть до 1 ноября 2019 года. Получается, что за этот вопиющий вандализм никто наказан не будет, никакого возбуждения дела тоже, хотя налицо подлог фактов и хищения, не говоря уже о нанесении вреда экологической среде.
Объявленный мораторий заканчивается через пару месяцев. Что будет дальше? Какие лазейки найдут те, кто захочет погреть свои руки на деревьях, которые посадили их деды и прадеды? Какие подделают документы, подлинность которых потом будет трудно доказать из-за нежелания и отсутствия грамотных специалистов? А лазейки эти, увы, есть. Например, в перечне судебных экспертиз, проводимых в нашей стране, нет такой важной экспертизы, как лесотехническая. Именно она могла бы устанавливать давность незаконных вырубок, оценивать ущерб от них, а также определять объемы и качество проводимых лесовосстановительных и озеленительных работ на месте лесозаготовок, решать другие вопросы, требующие специальных познаний в области лесного хозяйства, лесоводства, дендрологии и ботаники. Думаю, этот вопрос, а также вопрос о восстановлении службы защиты растений при управлениях благоустройства или экологии, должны быть решены в ближайшее время, пока еще со спутника видны зеленые участки леса и городских насаждений.
Анастасия ПАВЛЕНКО.
Фото автора и Р. Чикаева.
