Вместе с Арминием Вамбери

Продолжаем публиковать отрывки из книги "Путешествие по Средней Азии. Из Тегерана через Туркменскую пустыню по восточному берегу Каспийского моря в Хиву, Бухару и Самарканд, предпринятое в 1863 году с научной целью по поручению Венгерской Академии в Пеште, членом ее А. Вамбери". Напомним, что текст дается в первоначальной орфографии.

Турбати Тимур

Турбати Тимур (могила Тимура) находится к юго-востоку от города. Здесь стоит красивый мавзолей с великолепным куполом, окруженный стеной. По обеим сторонам довольно высоких ворот - два маленьких, похожих на большой, купола. Пространство между стеной и мавзолеем засажено деревьями, должно быть, это был сад, но теперь все это в страшном запустении.

Вход в мавзолей - с востока, фронтон его, согласно предписанию, обращен к Мекке (кибла). Сначала попадаешь как бы в вестибюль, а уже оттуда - в сам мавзолей, построенный в форме восьмиугольника диаметром десять небольших шагов. Посредине, под куполом, на почетном месте, находятся две могилы, обращенные головами к Мекке. На одной лежит очень красивый темно-зеленый камень в две пяди шириной, около шести пальцев толщиной и десяти пядей длиной, расколотый надвое.

О том, отчего раскололся камень, ходят разные рассказы. Одни говорят, что победоносный Надир-шах велел привезти камень себе и в пути тот раскололся. Другие утверждают, что он с самого начала состоял из двух кусков и что это будто бы подарок китайской (монгольской) принцессы.

Это могила Тимура. На другой лежит черный камень такой же длины, но немного пошире; это могила Мир-Сейида Береке, учителя Тимура, возле которого пожелал быть похороненным признательный великий эмир. Вокруг этих могил есть еще несколько других, больших и маленьких, где покоятся жены, внуки и правнуки эмира, но, если я не ошибаюсь, они были перенесены сюда из разных частей города уже впоследствии. Надгробные надписи на персидском и арабском языках, без каких-либо титулов, даже надпись на могиле эмира, очень просты, только слово ”кёреген” написано повсюду.

Что касается внутреннего убранства мавзолея, то чрезвычайно искусно выполненные арабески с богатой позолотой и великолепной синевой лазури в самом деле поразительно красивы. Гробница Месуме Фатьмы в Куме (Персия) не может идти в сравнение с мавзолеем, несмотря на то что отделка ее роскошна, тогда как красота мавзолея скромна. В головах могил стоят два рале (столы с откидными крыльями), куда на Востоке кладут священные книги и перед которыми муллы день и ночь по очереди читают Коран. За это они получают из вакфа (благочестивого учреждения) этого тюрбе хорошее жалованье. Их, так же как мутавалли (инспекторов), издавна берут из ногайских татар, поэтому и теперь там было несколько светловолосых старших смотрителей.

Я нанес визит мутавалли и целый день был его гостем. В знак особого расположения он разрешил показать мне подземную, т.е. настоящую, гробницу - честь, которой редко удостаиваются даже местные жители. Мы спустились по длинной узкой лестнице, которая начинается у входа и ведет в комнату под мавзолеем. Эта комната - точная копия лежащей над нею не только по своим размерам, но и по украшающим ее арабескам. Могилы расположены здесь в том же порядке, что и наверху, только их не так много. Утверждают, что в могиле Тимура много сокровищ, но это неверно, так как противоречит законам ислама. Здесь тоже есть рале, и на нем лежит написанный на коже газели Коран большого формата. Меня многие уверяли, ссылаясь на надежные источники, что это тот самый экземпляр, который написал Осман, секретарь Мухаммеда и второй халиф, и что Тимур привез эту реликвию из сокровищницы султана Баязида из Бруссы и она с давних пор в тайне хранится здесь, так как мусульманские властители наверняка стали бы враждебно относиться к Бухаре, если бы узнали об этом.

На фронтоне тюрбе так, что каждому бросается в глаза, белыми буквами на синем поле написано: ”Сделал бедный Абдулла, сын Махмуда из Исфахана”. Дату я не смог найти. Шагах в ста от этого здания высится другой купол, более простой архитектуры, но достаточно древний. Здесь покоится любимая жена Тимура, которую также почитают как святую. Сбоку, на высоте купола, привешено что-то вроде растрепанного мотка, говорят, что в нем - муи-саадет, волосы из бороды пророка, и что они уже много лет защищают треснувший со всех сторон купол от падения.

Медресе

Некоторые из них еще населены, другие опустели и скоро превратятся в развалины. Лучше всего сохранились медресе Ширдар и Тиллякари, построенные, правда, гораздо позже времени Тимура. Медресе Тиллякари богато украшено золотом, отсюда идет и его название, что значит ”сделанный из золота”. Оно построено в 1028 (1618) году богатым калмыком по имени Еленктош, принявшим ислам. Та часть его, которую называют ”ханака”, и вправду так богато отделана, что ее может превзойти только мечеть имама Ризы.

Напротив этих медресе находится медресе Мирза Улуг, которое в 828 (1434) году велел построить внук Тимура, страстный любитель астрономии, чье имя оно и носит. Уже в 1113 (1701) году медресе сильно разрушилось. Здесь я позволю себе привести слова источника, которым пользовался: ”В кельях вместо учеников поселились ночные совы, а двери вместо шелковых занавесей закрывала паутина”. В этом здании помещалась всемирно известная обсерватория, строительство которой было начато в 832 (1440) году под руководством Гияс ад-Дина Джемшида, Муайида Кашани и ученого израильтянина Силах ад-Дина Багдади и завершено под руководством Али Кушчи. Это была вторая и последняя обсерватория в Азии. Первая была возведена известным своей ученостью Неджм ад-Дином. Мне показывали место, где находилась обсерватория, но я смог различить лишь кое-какие следы, оставшиеся от нее. Эти три медресе образуют главную площадь, или Регистан, Самарканда, которая, правда, меньше, чем Регистан в Бухаре, но заполнена лавками и постоянной гудящей толпой.

На некотором расстоянии от них, вблизи Дарваза-Бухара, виднеются развалины когда-то великолепного медресе Ханым, построенного китайской принцессой, женой Тимура, из желания прославиться; в нем, как говорит легенда, была тысяча учеников, и каждый из них получал из вакфа по 100 тилля годового содержания. Эта цифра наверняка сильно преувеличена, но развалины, на которых уцелели три стены и высокое фронтальное стройное здание более чем в 100 футов высотой (пиштак), свидетельствуют о былом великолепии. Уцелевшая часть с башнями и искусным порталом сплошь выложена мозаикой прекрасного, ни с чем не сравнимого цвета и притом такой плотной, что мне с невыразимым трудом удалось отколоть чашечку цветка, от которого у меня сохранился в целости только внутренний бутончик из трех наложенных друг на друга лепестков. Вопреки разорению, совершаемому с ревностным усердием, внутри, где теперь расположилось депо конных повозок, сдаваемых внаем для поездок в Коканд или Карши, все еще видна мечеть с чудом сохранившимся гигантским рахле, и еще многие десятилетия самаркандцам будет что ломать и крушить, пока они не уничтожат все окончательно.

Помимо названных монументальных памятников, есть еще отдельные башни и куполообразные постройки, творения прошедших веков. Насколько это было возможно, я обследовал их все, но, несмотря на все мои старания, не смог обнаружить никаких следов знаменитой греческой и армянской библиотеки, которую, согласно широко распространенному преданию, победоносный Тимур перевез в Самарканд для украшения своей столицы.

Надпись на фасаде гробницы Тимура, с которой по стилю и украшающей ее отделке более или менее схожи все остальные монументы Самарканда, ясно доказывает, что мастерами были персы, и достаточно лишь сравнить эти памятники с памятниками Герата, Мешхеда и Исфахана, чтобы увидеть, что это искусство - персидское.

В новом городе

В новом городе, стена которого высится на расстоянии часа езды от развалин старой стены. Пространство между упомянутыми развалинами стены, где есть также глубокий ров, и новыми стенами было, вероятно, заселено, но не принадлежало к городу. Шесть ворот и несколько сохранившихся еще с прежних времен базаров, где продаются знаменитые кожаные изделия и со вкусом изготовленные деревянные седла, эмаль на которых сделала бы честь любому европейскому мастеру. Во время моего пребывания в городе Тимура на базарах, больших площадях и улицах была постоянная давка, потому что все было запружено вернувшимися из похода войсками. Обычное же число жителей составляет, вероятно, не более 15-20 тысяч, из них две трети - узбеки, треть - таджики. Эмир, главная резиденция которого находится в Бухаре, имеет обыкновение каждое лето проводить здесь два-три месяца, потому что Самарканд лежит более высоко и преимущества в климате очевидны. В отличие от Бухары, где стояла гнетущая жара, в Самарканде оказалось очень приятно, только вода, которую мне расхваливали как аби-хайят (амброзию), была чрезвычайно плоха. Очень красив Дехбид (”Десять ив”), место паломничества и одновременно отдыха, расположенный в часе езды от Самарканда по другую сторону Зеравшана; там живут потомки Махдум-А'азама, умершего в 949 (1542) году и здесь же похороненного. У них есть свой ханака (монастырь), и они очень гостеприимно принимают паломников. Хотя Дехбид и расположен еще несколько выше Самарканда, все-таки поразительно, что я увидел здесь в середине августа в тени большой аллеи, которую велел в 1632 году посадить диванбеги Наср в честь вышеупомянутого святого, тутовые ягоды, которые даже в полдень были прохладными. По дороге в Дехбид мне показали место, где был знаменитый Баги-Чинаран, по развалинам можно определить, где стоял дворец, а деревьев совсем не видно.

Хотя мы и не можем согласиться с жителями Средней Азии, которые все еще пользуются выражением ”райский Самарканд” в применении к нынешним развалинам, все же нельзя не признать, что древняя столица Средней Азии по своему положению и благодаря окружающей ее роскошной растительности - самый прекрасный город в Туркестане…