Вдоль древнего Сиаба

Часть вторая

Во время прогулки-рейда вдоль канала Сиаб столкнулись с тем, что молодые жители близлежащих махаллей не знают, что протекает в 20 метрах от их дома. Путаются в географических названиях и мои коллеги, называя Сиаб Сиабчой, а кто-то вообще Оби Рахматом или Оби Машатом. Почему? Наверное, потому, что в Самарканде постепенно исчезают водные артерии, а с ними исчезают и названия, приписываемые единственно, пока сохраняемому Сиабу.

В 2018-2019 годах группа «Сохраним Самарканд» занялась изучением водных артерий города, пройдя к истокам Чашмы и Сиабчи. Кроме того, в руках оказалась схема систем каналов, коллекторов и ирригаций в Самарканде. По ней, хоть и не в полной мере, можно увидеть, какие источники проходят (проходили) через город.

Чтобы расставить все точки над «I», отмечу, что Сиаб пролегает по северной части Самарканда, а все остальные «арыки» - Сиабча, Чашма, Оби Машат, Богишамол, Жар-арык и другие – берут начало из родников на юге или юго-востоке и впадают в Сиаб.

К сожалению, сегодня многие из коллекторов «спрятаны» в трубы. Там, где раньше бежала прохладная вода, а на берегу росли кустарники и деревья, создавая особый микроклимат, сейчас асфальт и бетон, разного рода строения. Это делали за счет государственного бюджета, и думается, еще придет час, когда сие признают чудовищной ошибкой и нарушением норм закона и природы. Ведь уже сейчас мы все испытываем последствия не просто изменения климата на планете, а результаты бездумных решений во имя сиюминутного блага. Результаты выражаются в нарушении температурного режима зимой и летом, повышенном количестве пыли в воздухе. К слову, после Ташкента по загрязненности воздуха Самарканд находится вторым в списке. Но эта тема требует отдельной статьи, мы же возвращаемся к Сиабу.

У подножия колыбели

У подножия колыбели Самарканда – Афрасиаба – в древний канал впадает Оби Машад. В него, в свою очередь, впадают еще несколько арыков. Оби Машад сегодня тоже закрыли плитами и закатали кое-где в трубы, а названия, как и других коллекторов, нигде не указано. Только на карте.

Сиаб вытекает мощным потоком из-под моста на улице Шахи-Зинда и попадает в благоустроенную зону - мазар Святого Данияра (Даниила). Легендарное место захоронения мощей библейского пророка Даниила, привезенных Амиром Темуром из военного похода в Малую Азию, ныне приобрело декоративный вид с искусственно постриженными хвойными деревьями. Еще в 2010 году здесь, на канале, стояла знаменитая мельница Алексея Мирошниченко, который получил в 1900 году Гран-при на Парижской всемирной выставке за инновацию по использованию электричества на мукомольной мельнице, построенной с применением элементов корабельной конструкции в 1888 году. Ранее в подобных производствах применялось газовое освещение, приводившее к взрывам из-за мучной пыли в воздухе. В Самарканде эта задача впервые в мире была решена. Здесь же выпускались первые макаронные изделия в Туркестане. А в округе предприниматель более ста лет назад заложил фруктовые сады, применив искусственное орошение для их полива. В наши дни на месте мельницы - стоянка для машин и сквер с сувенирными ларьками – все для паломников к святому мазару…

Сиаб здесь течет в зацементированном русле, что ему не совсем по нраву, ибо видно, как он вздыбливает неправильно положенные бетонные плиты, ломая свои ненадежные оковы. Думается, года через три водхозникам вновь придется ломать голову над обузданием Сиаба в этих краях.

Мы проходим вдоль канала, а сверху вниз на нас молча смотрит душа Афрасиаба, который постепенно, начиная с окраин, с невзрачных сарайчиков и временных сторожек вновь обрастает жильем. Агентство культурного наследия делает вид, что не замечает этих поползновений на культурные слои, в которых, возможно, скрыт еще не один дворец с уникальными фресками. На запрос в управление от группы «Сохраним Самарканд» в свое время пришли отписки, мол, мы не смогли найти собственника коровника, домишки и нескольких тапчанов. Не смогли или не захотели? Впрочем, тот, кто подписывал ответ, уже получил наказание по решению суда, а запрос придется отправлять заново…

Бетонированная пеше-велосипедная дорога, местами уже с трещинами, ведет путников дальше, по правую сторону Сиаба. Железные перила тянутся вдоль дорожки, пытаясь оградить малую реку от людей, но это помогает слабо. Мусор в виде баклажек и оберток виднеется в заводях, зарослях камыша, джунгарской ивы и гребенщика. Возможно, регулярно убираемые урны помогли бы справиться с отходами «цивилизованных» гуляющих в этих местах, но урн практически нет. Зато есть подсветка картонных верблюдов на левой стороне Сиаба, грустно символизирующих о некогда караванных путях, проходивших здесь. Более внушающе выглядит стена со сграффито, в композиции которой явно чувствуется рука профессионального художника, не удивлюсь, если это окажется работой заслуженного деятеля культуры Нуриддина Каланова.

Безусловно, радует, что Сиаб благоустроен. Помнится, еще три года назад в этих местах нельзя было пройти вовсе вдоль канала из-за преград, огромных сердитых собак, сторожащих отары, и островов зловонного мусора. Наша группа поднимала даже вопрос об этих островах отходов, которые скапливались у моста. Мусор потом убирали работники «Ободонлаштириш» несколько дней, вывезя отсюда машин десять. Сейчас вода здесь уже относительно чистая, такого безобразия нет. Вот только искусственный газон неестественно зеленого цвета на набережной вводит в ступор, как и новый сад у Афрасиаба, где каждый саженец зачем-то снабдили сразу двумя кранами. К слову, краны местами уже сняты, выкопаны кое-где и саженцы, наверняка, посаженные с энтузиазмом и списанием солидных средств.

До «кирпички»

Радуют попытки разнообразить скульптурами тихую прогулочную зону. Если у Афрасиаба это были представители железного модернизма с национальными элементами, то уже после моста по улице Ибн Сино, где дали волю рестораторам, скульптуры поражают своим смелым реализмом. Например, три белоснежные грации в купальных костюмах, которые, как позже выяснилось, являются фонтаном – из их поясов предполагается вытекать воде, образуя юбочки. На правом берегу, куда доступ для обычных граждан теперь закрыт, а только для посетителей шикарного и, надо полагать, дорогого ресторана, можно также различить скульптуры различных животных – жирафов, скакунов. В окружении деревьев и на фоне помпезного здания ресторана они все смотрятся, ну, очень непривычно для нашего ока. А если представить, что здесь когда-то была свалка, то преобразования, скорее, в лучшую сторону, хоть монументальные изыски и могут вызвать полемику в среде искусствоведов.

Отмечу, что решение отдать под застройку прибрежные территории Сиаба, вызывает, по меньшей мере, недоумение. Возникает много вопросов о водоохранных зонах, сейсмобезопасности зданий прямо на лессовых берегах, которые в любой момент могут обрушиться вместе с содержимым наверху. А это - гостиница, многоэтажные дома. Неужели Самарканд перестал быть сейсмоопасной зоной? Или поменялись в корне архитектурно-строительные нормативы, по которым все и везде можно, полная свобода бизнес-мысли и действий? И эти вопросы требуют отдельной статьи…

В прошлом году мы с группой приезжали примерно в эти края по вызову Хусейна Рахматова, который вместе с пенсионерами-энтузиастами высадил лет десять назад рощу, ухаживал за деревьями, создал своеобразный уголок природы. А потом его, в связи с будущим благоустройством, стали теснить предприниматели. Мы осматривали тогда камышиный рай водяных курочек и уток-крякв, наблюдали за полетом филинов и аистов и сетовали, что природные места исчезают под напором благоустройства.

«Город не оставляет следов дикой природы, - записала я потом в блокноте. - Он выдавливает ее из всех уголков и щелей, выпиливая, выгребая, утрамбовывая, закатывая в бетон. Город не хочет давать ни малейшего шанса на выживание ласточкам и стрижам, сизоворонкам и зимородкам, диким уткам и беркутам. Только вездесущие майны и сороки, прыгающие на мусорных свалках, вписались в нашу цивилизацию. Вот перед глазами микроскопический уголок экосистемы, который чудесным образом существовал до сегодняшнего дня. Карагачи, ивы, миндаль, боярышник, тополя, шиповник давали пищу и кров всякой живности. Благодатный Сиаб, несмотря на людей-засерь, в этом закутке за шумной трассой был домом для рыб и моллюсков, ондатр и аистов. Но теперь... Теперь здесь велодорожки, прорубленные сквозь заросли рогоза, камыша и гребенщика, которые городу кажутся неприличным безобразием. А следом по бетонной ленте на живом теле земли тяжелой поступью идут, переваливаются ненасытные точки общепита и развлечений. И вместо трелей соловьев, воркования горлиц, покрикиваний камышниц и уханья сов здесь будут греметь музыка поп и взрываться салюты».

Год спустя мы вновь идем вдоль Сиаба и, конечно, практически не видим дикую живность. Может, когда-нибудь она сюда вернется, но не сейчас, где так много строек, так много грубого шума от строительной техники и нет привычных мест обитания. Зато привычно сливаются в канал отходы жизнедеятельности человека, предприятий.

Недалеко от упомянутого ресторана обратили внимание на незадачливого рыбака, который и указал на шустрые белые пятна, ритмично всплывающие со дна.

«Здесь труба на дне, - поясняет мужчина. – Она проведена из мраморного цеха наверху».

Как выяснилось, мраморного цеха наверху давно нет, зато есть цех по производству туалетной бумаги, который и сбрасывает свои ядовитые отходы уже не первый год, отравляя вокруг всю рыбу и моллюсков.

Второй объект, который оказался ужасно зловонным, был ниже по течению, в месте, которое в народе называют «махавхоной» или «кирпичкой». Здесь когда-то жили люди с витилиго и стоял кирпичный завод, а ныне территория весьма активно застраивается частными и многоэтажными домами. Зловоние издает вливающийся в Сиаб водоток, образованный от соединения коллекторов Сиабчи и Чашмы.

Несколько лет назад здесь тоже были чудовищного размера острова из мусора, сейчас их, к счастью, нет, но смрад стоит порядочный. Всё дело в канализационных отходах, которые сюда попадают прямиком с городской канализационной насосной станции, стоящей на несчастном коллекторе Чашма, упоминаемом в исторических источниках как Новадон.

Как нам объясняли в свое время специалисты данной КНС, а было это пять или шесть лет назад, частые отключения электроэнергии вынуждают сотрудников делать сброс канализации прямо в Чашму. Да, согласно СанПиН такое допускается в аварийных ситуациях, но при обязательном хлорировании. Однако, судя по запаху, аварийные ситуации у горводоканала стали нормой, при этом ни о какой хлорке здесь речи не идет. И Сиаб в очередной раз молча «глотает» отходы самаркандцев, теперь уже на «официальном», государственном уровне, неся их дальше. Забавно, именно в этом дурно пахнущем месте, на пешеходной дорожке установлена скамейка, а над ней фонарь на солнечной батарее. Думается, сделано это для особой категории пешеходов – с экстравагантными обонятельными пристрастиями…

Анастасия ПАВЛЕНКО.

Фото автора.

Продолжение следует.

Кстати

В XI веке на стыке двух ручьев Новадон и Сиаб, недалеко от городища Афрасиаб, находилась махалля под названием «Готфари». Омар Хайям из Нишапура приехал в Самарканд и два года проживал в этой махалле. Основной целью приезда молодого ученого в Самарканд было ознакомление с редкими книгами в библиотеках и получение знаний у известных ученых.