В Самарканд - да поеду-у я…

99 лет назад Сергей Есенин приезжал в Туркестан. Книгу об этой поездке написал Сергей Зинин, много лет отдавший изучению жизни и творчества гениального русского поэта. Им в течение многих лет исследовались все обстоятельства поездки Сергея Есенина в Ташкент и Самарканд в мае 1921 года. 

Итак, утром 30 мая 1921 года С. Есенин прибыл в Самарканд, где, по воспоминаниям ташкентской знакомой поэта Е. Михайловой, их приветливо встретил персидский консул Ахмедов. Он пригласил гостей на обед в городском ресторане, на котором были и другие работники консульства. После обеда консул предложил покатать гостей по древнему городу, прикрепив переводчика.

Поездка на автомобиле позволила С. Есенину познакомиться со многими историческими памятниками города – Шахизиндой, Бибиханым, Регистаном, Гур-Эмиром.

Заметна была запущенность и неблагоустроенность вокруг мавзолея Темура. Хаотично лежали развалившиеся части построек и обросшие вековым наростом песка и пыли надгробия, на которых с трудом просматривалась арабская вязь. Но это не уменьшало впечатления о величии прошлой эпохи, а сам архитектурный памятник казался сказочным на фоне убогих и примитивных жилых помещений самаркандских жителей на прилегающих кривых и узких улочках.

На другой день Ахмедов пригласил гостей в свою резиденцию. «Помню, так много было там всяких встреч, так много всякого блеска, что Есенин был в полном восторге… Ему очень понравилось», - вспоминала Е. Михайлова. Удивляло С. Есенина только отсутствие женщин, кроме Елены Гавриловны. На все вопросы поэта по этому поводу окружавшие его восточные мужчины только разводили руками, удивляясь неосведомленности европейцев о строгих мусульманских обычаях. «Он страшно хотел, - вспоминала Е. Михайлова, - встретив любую женщину, приподнять паранджу, взглянуть, - а какая она? А там паранджи были совсем глухие, какие-то покрывала-чадры. Но он как-то разглядел. Там одна Мариам-ханум ему страшно понравилась. Он ей посвятил стихи. Они не опубликованы, нет…».

Продолжали знакомиться с памятниками Самарканда в сопровождении высокого и сильного драгомана (переводчика), который постоянно предупреждал, чтобы не нарушали сложившихся обычаев, чтобы не попасть в неприятную историю. Несмотря на предупреждения, в одну историю гости попали, когда проходили мимо одной площади, где сидели нищие-прокаженные. Есенин не выдержал, засунул в карман руку, достал пригоршню каких-то медяков и бросил в первую попавшуюся ему чашку. И тут от всех мест – из дальних и ближних – нищие бросились наперебой к гостям, сбивая друг друга с ног. Спас переводчик, который поднял Михайлову выше головы и пошел сквозь толпу вслед за Есениным, который пробивал дорогу. Драгоман поставил Михайлову на подоконник какого-то высокого здания и сказал: «В Персии подавать большую милостыню нельзя, можно маленькую, одну копеечку какую-нибудь! Иначе растерзают без злого на то умысла».

После осмотра древних памятников Самарканда Есенин ознакомился с европейской частью города. Здесь было много садов и виноградников, в тени которых просматривались одноэтажные дома европейской постройки. Обращали на себя внимание добротные и оригинальные строения для военного губернатора, здание военного собрания. В этой части города располагались многие административные учреждения, женская и мужская гимназии. Запомнился великолепный, простирающийся на сотни метров широкий Абрамовский бульвар, названный в честь первого устроителя города. Затем ходили по широким улицам «русского» Самарканда, где С. Есенин любовался посаженными тополями, белыми акациями и густыми карагачами, поразивших его своей формой и зеленью. Есенин пообещал своей спутнице, что он обязательно напишет стихи об этих удивительных самаркандских деревьях...

Вечером вместе с Е. Макеевой побывали на спектакле самаркандского театра «Теревсата» (Театр революционной сатиры), об открытии которого 19 мая 1921 года сообщала местная газета «Пролетарий».

Позже, осматривая древние памятники в Италии, С. Есенин сравнивал их с самаркандскими, отмечая архитектурное и эстетическое превосходство последних. Об этом говорила журналистам Айседора Дункан, побывавшая с гастролями в Ташкенте 16 июля 1924 года. Корреспондент «Туркестанской правды» писал: «Находясь по пути в Харбин по приглашению тов. Карахана, Айседора Дункан решила поехать в Самарканд, а на обратном пути остановилась в Ташкенте. А. Дункан восхищена городами-садами Туркестана и колоритностью местных костюмов. «Уже давно, - делилась артистка с корреспондентом, - путешествуя по странам с поэтом Сергеем Есениным, слышала о красоте Туркестана. Указывая Есенину на величественные пейзажи Италии и других мест, я всегда наталкивалась на неизменный ответ: «А все же это не Самарканд».

Самарканд надолго запомнился С. Есенину. Вернувшись в Москву, С. Есенин рассказывал друзьям о поездке в Туркестан. «Несколько дней тому назад я видел Есенина, ты его знаешь, - писал художник К. Петров-Водкин в 1921 году своей жене. – Он вернулся в полном восторге от Самарканда и очень посвежел». Нет, Есенин не написал поэтического произведения ни о городе, ни о карагачах, но через год во время поездки по Европе 9 июля 1922 года поэт писал в Москву А. Мариенгофу: «Вспоминаю сейчас о (…) Туркестане. Как все это было прекрасно!

В Самарканд - да поеду-у я,

Т-там живет - да любовь моя…»

Подготовил Влад СТАСОВ.