Свидание с прошлым

Ранним осенним утром уютный, комфортабельный экспресс «Регистан» мчал нас с сыном по старейшей среднеазиатской железной дороге в город наших предков, Русский Самарканд. В год столетия со дня смерти прадеда я торопилась показать сыну его могилу, провести по улицам, где жили Мединские, посидеть под деревьями, которые помнили то время, пока новые поколения окончательно не стерли все следы.

За окном вагона мелькали пригороды Ташкента, и среди современных зданий и мостов только иногда мне удавалось увидеть знаки прошлого - кирпичные водонапорные башни и такие же станционные здания.

«Высочайшее соизволение на постройку паровой железной дороги последовало 25 ноября 1880 года», - читаем мы в книге князя Масальского «Туркестанский край».

Строили дорогу современники прадеда. Работами руководил генерал М. Н. Анненков, его помощниками стали князь М. И. Хилков и инженер А. И. Югович. Изыскания проводил инженер П. М. Лeccap. Полотно вели от Красноводска, что на берегу Каспия, по безводной песчаной пустыне, преодолевая огромные трудности. Мешали цинга и дизентерия, немыслимая жара и отсутствие пресной воды, сыпучие пески, нападения разбойников и близость военных действий. Пришлось построить опреснитель воды на берегу Михайловского (Красноводского) залива и развозить воду строителям. Рабочие жили в юртах и товарных вагонах. Генерал Анненков и инженеры поселились в двухэтажном, более удобном вагоне. Провели 217 верст за 8 месяцев, а к 1887 году добрались до Амударьи. Чтобы построить мост, пришлось работать день и ночь. После всего перенесенного самаркандский участок дороги показался делом очень простым, и летом 1888 года из Красноводска в Самарканд уже пошли поезда. С Ташкентом город соединила отдельная ветвь и мост через Сырдарью, самый большой на всей дороге. В нем было 4 пролета по 40 сажен. Строительство моста обошлось казне в 950000 рублей, деньги тогда огромные. Мост перестраивался, но остался на прежнем месте, а Дарья совсем обмелела. Трудно поверить, что была судоходной, а в прибрежных камышах и вдоль впадающего в Сыр Чирчика казачьи пикеты встречались с ярко рыжим туранским тигром.

Но вот остались позади Сырдарья, сады, огороды и хлопковые поля в ее долине. Началась Голодная степь - равнина между Сыром, предгорьями Туранского хребта и песками Кызылкум. Несколько поколений осваивали Голодную степь, но местами видны солончаки, земля белая, будто снегом покрыта, сухая, разделена глубокими трещинами на неправильные многоугольники. Здесь первозданная Голодная степь, такой увидели ее россияне, пустой и безжизненной, нечем коней накормить.

Только короткой весной степь оживает, покрывается травами, зацветает алыми маками. Чиновник по особым поручениям при генерал-губернаторе Туркестана Д. И. Эварницкий писал в «Путеводителе» о Голодной степи:

«Безлюдная, сухая пустыня, наполненная множеством желтых черепах, скорпионов, фаланг, различных видов змей и ящериц. Вараны достигают до 2,5 аршинов длины».

Варанов солдаты особенно боялись, называя их степными крокодилами. Они неслись по степи с огромной скоростью. Ни вараны, ни тигры соперничества с человеком не выдержали.

Подъезжаем к Воротам Тамерлана (Ворота Темура – прим. редакции). Однако, сидя в поезде, не оценить их величие и красоту, надо ехать на машине, глядя в лобовое стекло или на коне, как наши предки. Здесь встречаются два горных хребта - Нуратинский и Мальгузарский, оставляя между собой довольно узкий проход для реки Санзар, шоссе и железной дороги. Издали его совершенно не видно, а при приближении чудится, будто горы раздвигаются, пропуская путника. Ущелье называлось по-разному: Илян-Ута - змеиное, Железные ворота, Ворота Тамерлана.

Прижилось последнее название, связанное с легендой, пересказанной тем же Д. И. Эварницким. Когда Темур шел со своим войском из Азии в Европу и встретил на своем пути Илян-Ута, гора перед ним расступилась и образовала ущелье, через него и прошли его огромные полчища. Здесь не раз встречались несметные конницы азиатских воинов. Их героизм прославляли в арабских надписях, располагая их на отвесных утесах. Русские исследователи перевели две, высеченные на утесе, у подножия которого проходит поезд. Верхняя, датированная 1425 годом, сообщала о походе «великого султана, покорителя царей и народов, тени Божия на земле Улугбек-Туркана в страну джетов и монголов», вернувшегося оттуда «целым и невредимым». Вторая оповещала «проходящих пустыню и путешествующих по суше и воде» о сражении, случившемся здесь в 1571 году между воинами Дервиш-Хана и Баба-Хана и 30-тысячной армией Абдулла-хана, сына Искандер-хана. Победил Абдулла-хан, «счастливый обладатель звезд», и «предал стольких смерти, что от убитых в сражении и в плену в реке Санзар текла кровь». Однако народ помнит только Великого Воина Темура. С его именем связали и ирригационное сооружение на реке Зеравшан.

Мост Темура или арку Тамерлана (вододелитель Шейбанихана – прим. ред.) мы заметили уже вблизи Самарканда. Русло реки под аркой высохло, но в средние века при помощи этого сооружения регулировали течение Зеравшана и разделяли его воды, направляя на поля. Мост по преданию состоял из пяти арок, но до наших дней сохранилась только одна.

В ущелье Тамерлана в конце XIX века появилась еще одна надпись. На медной доске с золоченым государственным российским гербом значилось: «Николай II. 1895 год повелел: «Быть Железной дороге». 1898 год. «Исполнено». Инициатором водружения доски на скалу был инженер Урсатьев, под руководством которого шло строительство дороги. Когда ему перевели арабские тексты на скале, он решил, что проведение железнодорожного пути в мирных целях ничуть не меньший подвиг, чем победа в боях. Урсатьев как никто другой знал, насколько тяжела была проделанная работа. В узком ущелье пришлось отводить реку Санзар, а насыпь, по которой проложили рельсы обнести каменной стенкой, чтобы не размыло при паводках. Рабочие заболевали непривычными для россиян инфекциями, а предшественник Урсатьева инженер Руднев скончался от черной оспы. Сменившие строителей дороги поколения рассудили по-иному и теперь от царской доски остался лишь след на скале.

Не сохранился и памятник на Чупанатинских высотах. Каждого въезжающего в Самарканд со стороны Ташкента встречала четырехгранная усеченная пирамида, увенчанная большим черным с позолотой двуглавым орлом, сделанным на заводе Сан-Галли. Памятник стоял на квадратном цоколе из трех высоких ступеней по 7 метров в основании и был сложен на портландском цементе из кремнистого сланца, а по ребрам и углам облицован агалыкским серым гранитом. На мраморных досках увековечены имена участников сражения, - победителей в бою за город и надпись: «Памятник сей воздвигнут в воспоминание боя, происходившего 1 мая 1868 года на Чапан-Атинских высотах между Российскими Императорскими войсками и Бухарской армией, окончившегося поражением неприятеля».

1 мая 1904 года на церемонию открытия памятника собрались тысячи людей. День был весенний, погожий, дамы выглядывали из экипажей, публика попроще шла пешком. У подножия памятника построились войска. Прибыло духовенство и под навесом палатки началось молебствие. Служили протоиерей Вознесенский, военные священники A. В. Маллицкий и А. С. Райков при диаконе самаркандской церкви Св. Георгия Соболеве. Пел большой церковный хор из солдат. Затем под звуки торжественного марша перед памятником прошли церемониальным шагом войска. Парад принимал Виктор Юлианович Мединский - военный губернатор Самаркандской области и командующий военным округом, и знаменитые туркестанские генералы Церпицкий, Шпицберг Черневский. Марш войск закончился залпами орудий, разнесшихся далеким эхом в горах. Завершилось торжество праздничным обедом.

Татьяна ВАВИЛОВА,

Г. Ташкент.

Продолжение следует.

Для справки

«Свидание с прошлым» - одна из глав книги Т. Вавиловой «Туркестан – судьба».

Татьяна Александровна Вавилова родилась 22 февраля 1944 года в Ташкенте. По профессии врач-фтизиатр, кандидат медицинских наук. Много лет преподавала на кафедре туберкулёза Среднеазиатского педиатрического института (ныне Ташкентский).

В последние годы увлеклась генеалогией и краеведением. Около 20 лет собирала информацию о своих предках, изучая документы, хранящиеся в архивах Узбекистана, России, Казахстана и других стран, а также мемуары и воспоминания их современников и иностранных путешественников, побывавших в Туркестанском крае в конце XIX - начале XX веков. На основе этого материала написано и опубликовано несколько очерков и эта книга, повествующая не только о судьбе родных автора, но и о жизни других европейцев, для которых Туркестан стал второй Родиной.