Живые голоса ушедших поколений

Я помню Самаркандский госуниверситет, когда он еще был УзГУ, а именно с конца 50-х…

Мои родители работали на физмате, позже разделившемся на мехмат и физфак. Первые два года моей жизни прошли в университетском дворе. Переехавшая в 1949 г. в Самарканд из Бухары моя мама всегда вспоминала, что попала как будто в сказку: на бульваре, в парке, вдоль улиц сплошь полувековые чинары, в университетском дворе сосны. Тень, жара не чувствуется, а зимы часто были тогда очень снежными.

Университет – главный корпус – был глыба. Еще дошкольниками, в так называемую хрущевскую оттепель, мы, университетские дети, ходили туда на новогодние елки. Было шумно и очень весело. В актовом зале танцевали, работала радиорубка. На пролете лестницы между вторым и первым этажами настилали какое-то гладкое покрытие – по нему было легко скользить, и мы, дети, катались на импровизированной горке.

Отец занимался преподавательской и научной деятельностью и работал сначала в деканате мехмата, потом в ректорате, и все это время я взрослела в главном корпусе вуза: делала там уроки после школы и постоянно слышала слова «студент», «профессор», «аспирантура», «конференция»... Это была формирующая среда. Притом там было еще и очень весело – все время что-то рассказывали, в перерыв перед вечерними занятиями играли в шахматы. Это и был, пожалуй, настоящий MOODLE (...Dynamic Learning Environment)...

И были интереснейшие люди. Их судьбы я хоть в какой-то мере осмыслила, конечно, много лет спустя, по мере узнавания трагической истории страны. Все мужчины сплошь были либо участниками войны, либо после лагерей, либо высланными... Скромные умные люди, заметные своим каждодневным трудом и острым желанием восстановления социальной справедливости.

Помню университетский двор. Там в разное время жили филологи - профессора Я. Зунделович, Ю. Авалиани, Р. Мукумов, доцент А. Эмирова, старшие преподаватели Л. Розет и М. Ефимова; математики - профессора И. Куклес и. А. Хатипов, доцент Б. Басков, историк Х. Чикаев, доктор биологических наук Ц. Бронштейн, профессор Ю. Курбатов, заслуженный тренер Узбекистана по легкой атлетике В. Бессекерных, бессменный ученый секретарь СамГУ, педантичный В. Алмазов... Тогда не все они еще имели названные регалии, но это была настоящая университетская среда. Знала я, конечно, далеко не всех...

Я выросла около общежития, большого двухэтажного здания, ставшего в 1977 году военной кафедрой СамГУ ‑ сейчас здесь факультет педагогики. Узкая дорожка от главного корпуса к общаге – всего-то 10 минут. Вариант кампуса. И здесь была среда не хуже: химик и биолог, супруги профессора В. И. и Л. А. Ездаковы, биолог проф. А. Сагитов, фанатично влюбленные в природу Узбекистана; математики - доценты А. Митряков и Р. Искандеров, проректор СамГУ по учебной части, математик, доцент Хады Арифович Абдуллаев, которого все всегда звали только по имени отчеству и которого знал весь университет...

В 70-е я училась на факультете русской филологии. Фасада здания не было видно за прекрасными деревьями. Во дворе также были деревья, цветы и хауз. Без этого тогда немыслимо было представить дворы. Мы, молодое поколение, формировались на занятиях и «в коридорах», потому что именно там можно было услышать массу неформальных сведений, в противовес начинающемуся «застою» 70-х. Ведущие преподаватели – интереснейшие личности. Они невольно передавали нам свой экстремальный опыт войны, ссылок, эвакуации. Их занятия были не только профессиональными – часто на лекциях или семинарах возникала какая-то ассоциативно-полемическая атмосфера. Были и студенческие кружки, и олимпиады, и научные конференции. Всем этим мое поколение при бессменном руководстве факультетом профессоре В. Ларцева обязано профессорам Л. Ройзензону и Р. Шагиняну, доцентам Е. Магазаннику, Э. Магазанику, А. Нагаеву, А. Геворкяну, Ю. Гольцекеру.... Были также и шестидесятники, в разной степени отмеченные (или вовсе не отмеченные) «оттепельными годами», – это доценты Г. Медведева, Г. Павлова, Е. Хорошухин, Г. Меньшиков, В. Благонравов, Б. Михайличенко, В. Лагутов, незабываемые преподаватели Б. Щигарева, Л. Никитина, А. Бетман, Г. Ибрагимова...

Литературоведческое направление, основанное Я. Зунделовичем, возглавлял профессор Р. П. Шагинян. Так возглавлял, что на конференции и читать спецкурсы приезжали профессора Ю. Манн из Москвы и Б. Егоров из Петербурга. Однажды нам, желтротым студентам, прочитал спецкурс по акмеизму в ту пору совсем молодой и экстравагантный младший М. Мейлах. Может, и был на факультете русской филологии некий налет провинциализма, но, по сравнению с тем, что ожидало образование в последующем, теперь это не сопоставимо вообще.

Была в жизни факультета и партократия, наращивал обороты «блат», был также и нескончаемый тяжелый хлопок. Но не помню, чтобы студентов с факультета кто-нибудь «прогонял» домой: и ВИА «Лада» до вечера репетировал в актовом зале, и ребята внешне отчаянно «косили» под Beatles. В так называемом комбюро делались какие-то газеты, а молодой бард Е. Ташлицкий пел под гитару на соседнем геофаке. Наш куратор, обаятельный Э. Айрапетов на политинформациях рассказывал нам про джаз.

К концу 70-х к моим устойчивым университетским впечатлениям добавился факультет иностранных языков, находившийся в теперешнем главном корпусе СамГИИЯ. С той же незабываемой атмосферой постоянной полемики и юмора в коридорах между занятиями работали и дневное, и вечернее отделения. Как теперь понимаю, само изучение иностранных языков, даже в «застойные» годы, было окошком в мир, и при однобокой информации все же как-то раскрепощало сознание. Опять-таки, кроме того, что постоянно было интересно, было еще и весело. То доцент А. Хаютин вспомнит эпизод из своей одесской жизни, а Т. Манукян - из своей причудливой жизни репатрианта из Румынии. То элегантный Е. Табакман или дипломатичный Э.  Айрапетов расскажут анекдоты, то блистательный А. Рахимов передаст чей-то смешной акцент, благодаря своему совершенному чутью и знанию фонетики, то эксцентричная Г. Багдасарова чем-нибудь поразит... И все это на дневных или вечерних занятиях под отдаленный аккомпанемент двух оркестров, игравших после 1-го Мая в кафе «Табассум» и на летней веранде, наверху, на 11-м этаже, под крышей здания гостиницы «Интурист».

На втором этаже инязовского главного корпуса размещался факультет узбекской филологии. Его профессура – интеллигентный Б. Валиходжаев, внимательные и дружелюбные С. Мирзаев, Дж. Хамдамов ‑ добавляли колорита в общую атмосферу университета. Знание языков и юмор – великая сила во взаимопонимании людей.

Здания кафе «Табассум» и гостиницы «Интурист» ныне снесены, старые деревья вырублены, многих людей нет в живых. Остатки атмосферы и былой инфраструктуры университетского двора с жилыми домами и уничтожением деревьев сегодня под угрозой сноса.

Течение времени, как известно, неумолимо. Но люди без памяти или сознательно убивающие эту память формальными мероприятиями по реанимации истории — всегда в проигрыше. Бульвар полон живых голосов ушедших поколений. Его нельзя перестраивать и рушить. Это все равно что сломать Регистан. В какой-то мере в историческом плане это равноценные понятия, и если уничтожить инфраструктуру университетского двора, то исчезнет обаяние этого Genius loci. Да, это будет новый, но ущербный Самарканд...

Людмила АБДУЛЛАЕВА, доцент кафедры английского языка и литературы СамГИИЯ.