COVID у беременных - «закрытая» тема?
На днях я посетила областной перинатальный центр, известный в народе как роддом № 4, чтобы написать о том, как проходят лечение беременные женщины с СOVID, существует ли угроза для плода при этом заболевании. Однако заполучить информацию оказалось совсем не просто. Более того, мне запретили писать на эту тему…
Сразу у входа (у ворот) меня встретили дежурный врач и медсестра, которые пропускают посетителей по строгой необходимости. Подобные ограничительные меры в связи в пандемией внедрены практически во всех лечебных заведениях области. Выслушав причину моего визита, дежурный врач, сделав звонок, ответил, что главврач не может меня принять, потому что она уезжает на собрание. Меня попросили подойти завтра в это же время.
На следующий день я уверенно отправилась на интервью. Подойдя к воротам, вновь встретила врача и медсестру, но уже других. Я уже была готова войти, как договаривались накануне, но дежурный врач, сделав звонок, сказала, что главврач вновь отсутствует. Чтобы интервью все же состоялось, я попросила позвать заместителя главного врача, так как обычно это компетентные люди, которые могут ответить на все интересующие корреспондента вопросы. Но и это не смогли сделать, сославшись на то, что все заняты и меня никто не может принять. Войдя в их положение, понимая ситуацию с коронавирусом и загруженностью врачей, попросила назначить мне точное время для беседы, но моя просьба не была услышанной.
Тогда я решила дождаться главного врача у решетки. Присесть оказалось некуда, поэтому посетители, особенно пожилые, пристраивались у бордюрчиков. Были и те, кто толпился у ворот. Последних было большинство: родственники дожидались разрешения, чтобы проведать роженицу или пообщаться с врачом.
В ожидании я невольно обратила внимание, что посетителей пропускали, не измеряя им температуру и не обрабатывая руки дезраствором. На моё замечание, дежуривший медперсонал ответил, что термометр не работает. Но интересно, что сразу после замечания медсестра взяла термометр и начала измерять температуру, несмотря на то, что ещё минуту назад говорила о его неисправности.
Другая интересная деталь: как только я начала фотографировать толпившихся у ворот людей, из здания вышел замглавврача, который объяснил, что сейчас не может ответить на мои вопросы. Пока мы общались, во двор заехал автомобиль с главным врачом областного перинатального центра.
Директор центра Лола Хамраева, поприветствовав меня, спросила, что именно я хотела бы осветить. В разговоре с ней стало известно, что в центре открыто инфекционное отделение на 30 коек, куда поступают беременные женщины с коронавирусом. Но более подробно ответить на мои вопросы было поручено в письменном виде замглавврачу Санжару Муродуллаевичу. Однако, чтобы удостовериться в верности своего решения, руководитель центра позвонила пресс-секретарю облздрава Элдору Мухаммадиеву.
Что он ответил Л. Хамраевой, мне неизвестно, однако, как только я ушла из центра, мне начал звонить руководитель пресс-службы. Э. Мухаммадиев стал просить «не трогать» эту тему, а написать, к примеру, о распределительном центре лечения больных СOVID-2019, ролик о котором был прокручен до этого во всех социальных сетях. Естественно, я отказалась, но когда чуть позже позвонила Санжару Муродуллаевичу по поводу ответов, он сказал, что им запретили освещать эту тему: «Спросите разрешения у начальника облздрава, поймите, я такой же подчинённый, как и Вы», - произнес он и положил трубку…
Шесть лет назад был принят Закон «Об открытости деятельности органов государственной власти и управления», регулирующий деятельность пресс-служб, который «ожил» в нынешнем году, благодаря принятому Постановлению Президента. Но, похоже, «оживление» коснулось не всех….
Замира БАЛТАЕВА.
Фото автора.
