В тесноте
В Самарканде продолжают удивлять смелыми творческими идеями на остро социальную тему. В этот раз музей современного искусства «Рухсор» и областное отделение Творческого Союза художников Узбекистана в арт-галерее медресе «Дусматбой» представили первую персональную выставку известного художника Алексея Румянцева из Таджикистана «В тесноте».
Экспозиция из трех арт-объектов крайне необычна. Дух захватывает сразу при входе в зал галереи, где зритель натыкается на кирпичную стену. В сложенной из 22-х рядов жженого кирпича стене, здесь вместо раствора использован… натуральный атлас. Да, именно, тот самый яркий и переливчатый шелк, из которого модницы шьют себе костюмы и платья, который является своеобразной визитной карточкой двух народов – узбеков и таджиков. Смотришь на это противостояние материалов и подспудно появляется ощущение дискомфорта от задавленного кирпичом шелка, который должен свободно струится, а не как здесь…
Далее, огибая довольно добротную стену, которую не сломаешь просто так руками, видишь, как до самого потолка возвышается огромная деталька от всеми знакомого детского конструктора «Лего». Выполненная, на первый взгляд, из самана, она беспокоит воображение. Как? Зачем? Что хотел сказать автор? Впрочем, эти вопросы возникли еще при столкновении со стеной, а затем уже становятся как бы привычными.
Вот и третий объект, который поначалу принимаешь за убранные в уголок мобильные стенды. Нет. Оказывается, это узкий лабиринт, по которому устремляются люди в надежде на очередное чудо, но, увы, получают в ответна разных языках: «Пожалуйста, подождите!»
«Эта выставка является спецпроектом, созданным для Самарканда, и представляет собой масштабные инсталляции, где автор осмысливает место свободы современного человека в быстроменяющемся мире вокруг нас», - поясняется в афише.
Так вот оно что! В принципе, стена всегда первый символ несвободы, можно было догадаться по дискомфорту. И читаем у Алексея: «Теснота» - это мое личное ощущение, которое я стал испытывать в последнее время. Я понял, что это чувство начинает тяготеть надо мной с раннего утра и до поздней ночи. Выходя на улицу, я чувствую, как на меня давит невероятное количество новых застроек, которые скрыли небо города, а улицы сузили до цементных коридоров. А политические события и экономические перемены, которые, как мне казалось раньше, происходят где-то далеко, в большом мире, вдруг навалились на меня и еще больше сдавили пространство вокруг. И ощущение тесноты, которое раньше можно было списать на вечное беспокойство художника, стало вдруг жесткой ежедневной реальностью».
Господи, как созвучно с тем, что мы все, кто еще не стал пластилином в руках пластиковой цивилизации, испытываем в мире, который стремительно трансформируется, причем почему-то расширяясь и возвышаясь, но никак не углубляясь внутрь – внутрь человеческого, трепещущего и живого. Пока еще живого…
- Да, я дитя советского времени, рожденный в 1975 году, - отвечает мне Алексей, которого спрашиваю о том, почему трудовая миграция стала лейтмотивом его концепций. - Когда начался процесс миграции, соответственно, мне было 15-17 лет, и для моего сознания эти процессы стали нонсенсом вместе с гражданской войной в стране, кровью. Наша семья не уезжала, мы всегда оставались в Душанбе. И все, чему нас учили в школе, что мы самая сильная страна, страна, на которую никто не нападет, победившая оголтелое рвачество в лице капитализма, - все вдруг ушло в никуда. Я долго не хотел верить в это и до сих пор остаюсь социалистом, понимая, что не моден. Но ведь советская эпоха доказала, что можно обойтись без сложных, травмирующих экономических процессов и той же трудовой миграции, без отчуждения народов и стран. Я не оспариваю того, что происходило, например, в 30-х годах, после войны. Но в то же время видел, что можно добиться социального равенства и справедливости. И как художник я не могу пройти мимо всех неприятно выпуклых моментов, происходящих сейчас в обществе...
Разговариваю с Алексеем и уже по-другому смотрю на эти кирпичи, они мне кажутся людьми, которые строят города в России, ухаживают за престарелыми в Израиле и США, красят корабли в Корее. И этот шелк – нежное связующее звено с их домом, семьей, Родиной. Прохожу лабиринт, протискиваясь между стендами, ощущая тесноту очередей в консульствах за визой, на пропускном пограничном пункте, в миграционных центрах, где нужно ждать, ждать, ждать.
- Мы надеемся, что, пройдя все эти бюрократические круги земного ада, мы попадем в долгожданный рай, получим счастье, – добавляет куратор проекта Нормурод Негматов. - На самом деле, попасть в рай - это просто понять, что вы счастливы настоящим моментом, когда вы можете оглядеться и иногда… пошутить.
Такой шуткой, кстати, является и деталь «Лего». По словам автора идеи, это символ гипертрофированного эго. Ведь мы все хотим чем-то выделиться. Кто-то устанавливает самый большой флаг, кто-то делает плов на десятки тысяч человек, а художник решил, пусть это будет гигантское «Лего» - в самом центре Центральной Азии.
Выставка «В тесноте» пройдет до 10 июня этого года, успейте посмотреть эти интересные объекты современного искусства и сделать селфи.
Анастасия ПАВЛЕНКО.
Фото автора.
