Павел Беньков: рисовавший солнцем

20 декабря для самаркандских художников особая дата. В этот день в 1879 году родился Заслуженный деятель искусства Узбекской ССР Павел Петрович Беньков, с именем которого связывают основание станковой школы живописи Узбекистана. Его ученики, являя собой плеяду выдающихся деятелей искусства и культуры, с гордостью называли себя «беньковцами». В этом году отмечается 145-летие со дня рождения этого замечательного живописца и талантливого педагога, чье творчество и жизнь гармонично вписались в летопись Самарканда.

В конце ХIХ – начале ХХ века в Самарканд, ставшем частью Российской империи, в возрождаемый из небытия древний город за восточным духом и стариной в камне потянулись художники. На этом перекрестке традиций и культур, где по сей день поражают своим великолепием согдийская коропластика, росписи дворца Афрасиаба, живописные панно времен Амира Темура и Мирзо Улугбека, изящная миниатюра, художники черпали ни с чем не сравнимое вдохновение.

Василий Верещагин, Константин Коровин, Гиго Габашвили, Рихард-Карл Зоммер, Кузьма Петров-Водкин, Роберт Фальк – все они и десятки других мастеров живописи и графики, хотя бы раз побывав в Самарканде, были восхищены его колористическими и тематическими возможностями. Но Павел Петрович Беньков, так же плененный яркими красками города, его образами и щедрым азийским солнцем, решил посвятить ему вторую, совсем не долгую, половину своей жизни. Впитав в себя традиции русской реалистической школы живописи, испанского барокко и французского импрессионизма, Павел Петрович сумел в своем творчестве не только синтезировать весь накопленный опыт и знания, но и создать храм искусства, где он был по-настоящему верховным жрецом.

В Самарканд он приехал в зрелом возрасте – в 52 года. Приехал после Бухары и Хивы, где жил недолго, но очень продуктивно, оставив десятки знаковых картин и этюдов. Павел Петрович, прогуливаясь по древним улицам, выписывая пейзажи и портреты бухарских чиновников и хивинские образы, будто готовился к жизни в Самарканде, к новому этапу своего творчества, где будут только солнце и все, что им озарено.

Страсть учиться

Павел Беньков родился в Казани в семье мелкого железнодорожного служащего Петра Алексеевича Бенькова. Отец много болел, а потому «первую скрипку, - как писала в своих воспоминаниях дочь художника Наталья Бенькова, - играла бабушка Матрена Мефодьевна, тащившая на плечах всю семью». Крестьянских кровей, она обладала природным умом, добрым нравом и трудолюбием. Однако постоянная битва с бытом, стремление к стабильному благополучию и религиозность отразились на ее твердом убеждении, что старший и единственный сын (а было еще три дочери) должен пойти по духовной линии. «Она сама столько натерпелась, настрадалась в жизни, что пусть хоть сын «успокоится». Духовный сан, по ее мнению, даст прочное материальное состояние и покой душевный», - вспоминала Наталья Павловна.

Но, увлеченный рисованием с шести лет, к которому привил интерес родной брат матери – Семен Иванов, Павел Беньков после окончания городской школы в Перми (семья периодически жила то на Волге, то в Сибири) в 1895 году поступил не в Казанскую духовную семинарию, а в только что открывшуюся Казанскую художественную школу. Причем нашел ее сам, выдержав успешно экзамен. Родители узнали об этом спустя полгода, и отец успокаивал горевавшую супругу, что все знаменитые художники обязательно писали Христа, Божью матерь, святых. Но так случилось, что Павел Петрович практически не обращался в своем творчестве к религиозной тематике, для этого он слишком любил жизнь, природу, людей.

Из шести лет, что Павел Беньков проучился в Казанской художественной школе, два первых года прошли для него очень тяжело. Родители помогали очень слабо, поэтому приходилось работать самому, чтобы оплачивать учебу, покупать дорогие краски, холсты и обеспечивать себе пропитание. «Грузил баржи на пристани, давал уроки рисования. Ходил зимой в легком пальтишке, временами почти голодал, зато… рисовал! Занимался с полной отдачей, видя в этом смысл жизни; кое-как выкраивал время на чтение и, главное, на театр, который полюбил страстно, почти как живопись», - вспоминала рассказы отца Наталья Павловна.

Вся эта страсть учиться, познать основы изобразительного искусства, которые ему тогда давали выпускники Императорской академии Г. Медведев, Х. Скорняков, Н. Белькович, И. Денисов, выльется в настоящую одержимость живописью. Много позже, когда он окончит Высшее художественное училище при Академии художеств в Санкт-Петербурге и вернется преподавать в Казань, Павел Петрович будет заражать своей страстью учеников. И не только страстью. Он будет учить их видеть всю прелесть натуры, схватывая ее целиком, все нюансы природной красоты, которые когда-то учился видеть сначала в Казани, а затем в Петербурге, чуть позже во Париже, Милане, Мадриде.

Как учил Беньков

«Как учил нас Павел Петрович? – вспоминал заслуженный деятель искусств Белорусской ССР, профессор Федор Модоров, много лет руководивший Московским художественным институтом имени В. И. Сурикова. - Он шел от построения черепа головы, всегда указывал, чтобы мы исходили от общего, а не от какой-то частицы. Когда он видел, что студент начинает уже понимать, переходил к деталям, очень интересно учил писать глаза. Кисть не брал, у него в руке была спичка, ею он показывал, как нужно строить глаза, показывал их особенности. Павел Петрович был объективным человеком. Он обычно говорил: «Не падайте духом, учитесь и учитесь».

Сам Павел Петрович любил учиться, причем иногда в ущерб себе. В 1908 году Бенькова отчислили из училища при академии. В то время он находился в Мадриде, усердно копируя Веласкеса и Риберу. Беньков, будучи в Париже и Милане, написал несколько портретов и отправил их в Петербург, но пришли они в столицу поздно. К тому же студент не уведомил своего руководителя Д. Кардовского о том, что задерживается в Европе. И хотя Кардовский, этот выдающийся педагог, который, говоря словами Бенькова, «открывал нам глазенки на мир», отчитал молодого художника в письме за нарушение дисциплины, однако ж, видя его талант, сам ходатайствовал о восстановлении ученика. Буквально через год, представив дипломную работу «Покорность», поразившую комиссию силой реалистического письма и глубокой эмоциональностью изображенного горя, Павел Петрович получил звание художника и вернулся в родную Казань.

Вернулся не один, а с сыном Виктором от первого неудачного брака с балериной Тарасевич. Стал жить в доме вместе сестрой Александрой, которая была к тому времени уже вдовой, а потому всю материнскую любовь и заботу отдала племяннику и брату. Однако Павел Петрович вскоре повстречался со своей будущей супругой, на тот момент учащейся Казанской художественной школы, Ольгой Траубенберг.

«Она много раз рассказывала мне, как впервые увидела папу, - вспоминала его дочь. - В день первого занятия Бенькова в школе было очень оживленно. Фешин (одноклассник и друг П. Бенькова – прим. автора) уже провел первое занятие, и все потеряли голову от восхищения. Ученики бегали к студии, где должен был заниматься Беньков, заглядывали в нее. На подмостках сидел скучающий натурщик, смуглый мальчик, просто одетый. Вместо фона висела какая-то синяя тряпка. Учащиеся были этим несколько разочарованы, но расселись по местам, угомонились, ждут. Наконец, с большим опозданием (увы и ах, всю жизнь папа немного опаздывал, даже случалось и на поезд) быстро вошел молодой человек. Ему было лет 30, но уже совершенно лысый с очень простым, даже неинтересным лицом. Энергично и как-то целеустремленно подошел к натуре. Не обращая внимания на класс, пересадил мальчика, сделал волнистую драпировку, что-то быстро изменил в его одежде, дал в руки палку. Сам подошел к окну, отдернул одну занавеску, задернул другую - окна были во всю стену. Изменилось освещение. И тогда обратился к классу: «Ну как, друзья, нравится?» Он часто так обращался к ученикам. А ученики сидели с открытыми ртами - у них на глазах произошло чудо: из неинтересного натурщика получился чудесно выглядевший юноша неаполитанского типа, и уже не грязная тряпка, а голубизна неба и море виделись в этом фоне. По-другому выглядел и Беньков: не просто лысый молодой человек, а вдохновенный мастер, энергичный, знающий красоту. Весь класс рисовал с большим воодушевлением и интересом».

В этот период рядом с Павлом Петровичем был земляк и коллега Николай Фешин, с которым он подружился еще в годы учебы сначала в школе, потом в Академии художеств. «Они были близки своими творческими установками, вместе участвовали в выставках, вместе вернулись в родную alma mater молодыми преподавателями, - пишет в книге «Павел Беньков: художник солнца» искусствовед Нигора Ахмедова. – Энергичные, полные высоких помыслов, оба мечтали обновить педагогический процесс».

И это у них получалось, ученики были в восторге. Придерживаясь правил репинской системы, они наглядно, без теоретизирования, кратко и доходчиво объясняли суть, зачастую показывали с кистью или карандашом в руке, как нужно. Этого же метода «наглядности» Беньков будет придерживаться и в Самарканде, куда он переедет навсегда в 1931 году после смерти сына, конфликтов с новым коллективом, отвергавшем реализм и все академическое, неудачных постановок в Казанском театре, после эмиграции Фешина в США и мучительного ощущения эмиграции внутренней. Но это еще впереди, а пока Павел Петрович преподает и одновременно сам активно трудится над жанровыми картинами, пейзажами и портретами, работая в театре художником и срывая аплодисменты восхищенных декорациями публики.

Кстати, значительные сценографические работы к постановкам «Петр I», «Гамлет», «Любовь Яровая», «Бесприданница», а также – к классике татарской драматургии («Тахир и Зухра») в театрах Казани, Омска, Иркутска, в 1920-е годы составили известность П. П. Бенькову как талантливому театральному художнику. Тогда его более признавали как мастера живописных декораций и пространства спектакля, сценической драматургии, чем мастера станковой живописи.

Синтез жанров

С самого начала П. Беньков предпочитал синтез жанров, органично совмещая на одном полотне пейзаж, портрет и натюрморт, который часто составляли роскошные букеты цветов на фоне природных далей или в руках у обаятельных женщин. От ранних пейзажей веет тонким лиризмом и трепетным ощущением происходящего, к чему еще он вернется в Самарканде, обретя внутреннюю гармонию.

В Казани он пишет «На террасе», «Тихий день» (1913), «На Волге. Ташевка», «Золотой плес» (1914), «Солнечный полдень. На даче», «Имение “Языково” (Пушкинские места)» (1914) и многие другие. В этих характерных для русской живописи пейзажах чувствуется влияние художественной литературы (а Беньков всегда очень много читал), где серости и обыденности противопоставляется красота природы.

С 1910 по 1928 годы П. Беньков создал галерею портретов, в которых через отдельные детали, позы и взгляды образов чувствуются атмосфера того времени и настроение людей: «Портрет детей Ковалевских» (1914-1915), «Портрет Наташи Рам» (1915), «Портрет Т. Поповой» (1920), «Портрет Баевой-Яхонтовой (в синем кимоно)» (1925).

«Известно, что, выезжая навсегда в Узбекистан, Павел Беньков взял с собой среди немногих работ «Портрет татарки (Обреченная невеста)», - пишет Н. Ахмедова. – Это, несомненно, одно из лучших произведений, завершившее казанский период. В нем колористическое мастерство художника соединилось с передачей правды характера… Павла Бенькова, всегда с интересом изучавшего историю и быт народов Поволжья, обогатило новыми знаниями работа в татарском театре, где он погружался в исследование этнографии колоритного уклада народного искусства для будущих постановок. Увлечение яркостью тканей и обилием украшений татарского костюма проявилось в этом портрете: фигуру невесты художник расположил близко к краю холста, что дало ему возможность с огромным наслаждением и живописным темпераментом передать изумительное богатство вышивки, блеск атласа и шелка, прозрачность легких тканей».

Павлу Петровичу с его тонким художественным восприятием пришлось непросто в годы Октябрьской революции. У него на глазах рушились, уходя в прошлое, старые устои и пересматривались жизненные ценности. В 1919 году Беньков ушел вместе с отступающими войсками Колчака в Сибирь, где работал в Иркутском и Омском театрах декоратором, пока Сибирь была «белой». После разгрома Колчака снова вернулся в Казань, преподавал в казанской художественной школе, сотрудничал с Русским драматическим театром, но жил в ожидании того, что начнут вспоминать его «белое» прошлое, тем более закрутился маховик репрессий…

Все это побудило Павла Петровича уехать из Казани.

В солнечном крае

Летом 1928-го он отправился в Бухару, а затем в Хиву. В начале 30-х годов он утверждается в мысли осесть в Самарканде. Он чувствовал, что только здесь сможет реализовать свой потенциал художника. Восторженно принимая окружающее, Беньков как-то сказал: «Я могу здесь писать все, бесконечно…»

И он писал. Разножанрово, разнопланово, колоритно. С присущим ему подходом к цвету, которым он мог отобразить и форму, и тему, и настроение природы. За годы в Самарканде Павел Петрович напишет десятки жанровых картин, посвященных труду и бытовым сценам – «Шелкомотальная фабрика «Худжум», «Окучка хлопка», «Заветный урожай», «Первомайская плотина», «Подруги»; изумительно колоритных пейзажей – «Сад весной», «Весна. Персик цветет», «Самарканд. Улица вечером», «У арыка»; серию портретов супруги, З. Ковалевской, героев труда, коллег. Все они станут хрестоматийными, классикой узбекского изобразительного искусства.

- К приезду Бенькова Самарканд уже с 20-х годов был своеобразным центром художественной жизни всей Средней Азии, где поселились художники, приехавшие из России – А. Николаев (Усто Мумин), В. Уфимцев, Г. Никитин, В. Еремян, Н. Кашина, О. Татевосян, - рассказывает самаркандский художник и краевед Александр Галак. - Они поставили перед собой цель – создать новое, современное искусство, в котором сочетались бы постимпрессионистские тенденции, русский авангардизм и местные восточные традиции. Однако из-за политического давления вскоре самаркандское творческое сообщество распалось, а в искусстве стал набирать силу социалистический реализм, который окончательно утвердился со времени создания Союза художников Узбекистана в 1932 году. К слову, в 1933 году в его состав вошел и Павел Беньков.

К этому времени Павел Петрович уже работает в Самаркандском художественном техникуме и впоследствии вместе с художником Л. Бурэ сыграет выдающуюся роль в формировании художественной школы Узбекистана. Помогает в этом процессе и ученица П. Бенькова Зинаида Ковалевская, приехавшая в Самарканд вслед за учителем.

Вопросы художественного образования в Узбекистане из-за отсутствия национальных кадров стояли остро. Необходимо было организовать подготовку художников на основе испытанной временем методики, а не личных эстетических пристрастий педагогов. Эта испытанная временем методика уже была у Бенькова, и он, конечно, стал ее использовать. И в Самаркандском художественном техникуме среди учеников Павла Петровича начали появляться первые художники- «националы». В их числе будущие народные художники УзССР Лутфулла и Абдулхак Абдуллаевы, народный художник Таджикистана Ашур Хайдаров, заслуженные деятели искусств Рашид Темуров и Малик Набиев, известные живописцы Ашраф Разыков, Сафо Мухамедов и другие. Они посвятили свою жизнь служению искусству, а их картины вошли в «золотой фонд» культуры Узбекистана.

«Не кто иной, как Беньков научил нас обобщенно воспринимать предмет, одним взглядом охватить все, что перед тобой, - будет вспоминать потом своего учителя Народный художник Узбекистана Абдулхак Абдуллаев. - Школа Бенькова, а не кого-нибудь другого, заняла в 1937 году вместе с Московским художественным училищем первое место на конкурсе художественных училищ. Беньков мог гордиться тем, что лучшие молодые узбекские художники - его ученики… Известно, что не все хорошие художники - хорошие педагоги, и, наоборот, не все хорошие педагоги - хорошие художники. Беньков сочетал в себе эти два качества. Он был таким же замечательным педагогом, как и художником. Мне было не больше 14-15 лет, когда я увидела у него дома «Портрет татарки». Одно из сильных детских впечатлений связано с этим портретом. И спустя четверть века эта работа поражает меня не меньше, чем тогда. Большинство его картин западает душу на всю жизнь после первого обозрения. Мы и сейчас в плену его удивительных творений, в сотый раз влюбляемся в его солнце, его героев, одетых в яркий национальный костюм, в его захватывающий дыхание колорит, словно видим их в первый раз в жизни».

Вторая мировая война застает художника в Самарканде, который дал приют тысячам эвакуированных, в том числе профессорам и педагогам Всероссийской художественной академии. Сюда были эвакуированы также художественные институты Москвы, Киева, Харькова. П. Беньков в меру своих возможностей оказывал коллегам помощь, не жалея ни сил, ни времени. Суровые будни военной поры также находят отражение в его творчестве. Одновременно с активной общественной деятельностью художник написал в те годы такие картины, как “Встреча героя”, “Письмо с фронта”, “В новой семье”, “Подарок бойцу”, “Снова на Родине”. Его картина “Мать героя” воспевает духовную силу народа в образе простой узбечки.

Сохранить память о человеке-легенде…

За годы жизни в Самарканде Павел Беньков стал местной легендой. Довольно грузный, в мешковатой одежде, с тросточкой, он перемещался по городу в старом белом фаэтоне, запряженном таким же старым конем, дарил студентам холсты и краски, на которые вечно у молодых художников не хватало средств, а в техникуме натуру, по-прежнему, ставил выше воображения и отстаивал принципы реалистического искусства. Отстаивал спокойно, собственным творчеством. Больное сердце, которое перенесло два инфаркта, не выдержало последней новости о переводе изотехникума в Ташкент. Приглашали в столицу и его, но он отказался, оставшись верным Самарканду.

В 1949 году Павла Петровича Бенькова не стало. Узнав о смерти своего учителя и наставника, многие переживали это как личную утрату. У здания Самаркандского художественного училища собралось множество его учеников, друзей, родных и коллег, чтобы проводить его в последний путь. Для большинства творческих людей вся жизнь Павла Бенькова стала символом беззаветного служения искусству.

«Павел Петрович был человеком, по которому мы смолоду мерили свою жизнь, свое искусство, свои творческие мечты, - писала Народный художник Узбекистана З. Ковалевская. – Он остался вехой в искусстве родины и вечным образцом отношения к труду, делу всей своей жизни. Художник просто и правдиво изображал жизнь и своих учеников он тоже учил «не мудрить» - это было его любимое слово. Однако при такой кажущейся легкости, эскизности Павел Петрович много думал и изучал жизненные явления. Каждое произведение не с налета сделано, а выстрадано, что и ценно, бессонными ночами. Он настойчиво искал самое основное и сказал что-то вечное в искусстве. Умение видеть главное, типичное и увидеть глазами большого художника, пережить и почувствовать душой большого человека, делает любое произведение Павла Петровича национальным народным и каким-то большим радостным праздником».

Учитывая огромный вклад в развитие Узбекской земли Заслуженного деятеля искусств П. П. Бенькова, в том же 1949 году Советом Министров УзССР было принято постановление об увековечивании памяти талантливого художника и педагога. Его имя было присвоено художественному училищу в Ташкенте, а также улице в Самарканде, где он жил и работал.

К сожалению, в 90-е годы имя Бенькова исчезло из названия Ташкентского художественного училища, однако в 2020 году Президент Шавкат Мирзиёев в Постановлении «О мерах по дальнейшему повышению эффективности сферы изобразительного и прикладного искусства» одобрил предложение Академии художеств Узбекистана о присвоении имени Павла Бенькова, внесшего большой вклад в развитие изобразительного искусства нашей страны, Республиканской специализированной художественной школе.

В юбилейный для памяти Павла Бенькова год в Государственном музее истории культуры Узбекистана в Самарканде, где хранится солидная коллекция живописных полотен П. Бенькова и его учеников, состоялось открытие уникальной выставки «Школа Бенькова». Выставка, к слову, идет до сих пор, удивляя и радуя богатством колоритного культурного наследия посетителей музея.

В одном из номеров нашей газеты художник и краевед Александр Галак, рассказывая об истории дома, где жили и работали Заслуженный деятель искусства Узбекской ССР П. Беньков и Народный художник Узбекистана З. Ковалевская, дал предложение об организации в этом доме музея. Еще раньше, на конференции во время открытия памятной выставки, художник Нормурад Негматов заявил о готовности за свой счет установить бюст П. Бенькова напротив бывшего художественного училища на улице А. Навои, для чего необходимо разрешение соответствующих госорганов. Однако пока власти города и народные депутаты не отреагировали на инициативы «снизу». Но, думается, что новоизбранный состав кенгаша все же обратит внимание на эти предложения, которые отражают многообразие культурного наследия древнего города, его многонациональную самобытность и внесут лепту в сохранение исторической памяти Самарканда, обогатив его туристический потенциал.

Анастасия ПАВЛЕНКО.

Фото автора.