Музейная муза

Выставка в Самаркандском государственном музее истории культуры Узбекистана, посвященная искусству миниатюры эпохи бабуридов, привлекла немало внимания. О ней писали СМИ и соцсети, открытие было торжественным и многолюдным. Но то, что любую экспозицию лучше рассматривать не при большом скоплении народа, без помпы – факт общеизвестный. Тем более, когда хочется не только созерцания, но и общения с музейными специалистами, если есть вопросы. Многие годы искать ответы на заинтересовавшие темы, а, порой, и находить эти самые темы, выстраивая концепцию будущей публикации, помогает старший научный сотрудник отдела искусств музея Гульбахор АБДУРАХМАНОВА.

…Мы стоим с ней перед полотном кисти Павла Петровича Бенькова, который, вроде бы, не творил в жанре миниатюры. Но вот этикетаж под холстом, а главное строки в описи музейных фондов хранения свидетельствуют об обратном. Именно с этого начинается беседа.

Гульбахор Зубайдовна уже подготовилась к встрече - в руках ксерокопия документа о поступлении в 1982 году картины П. Бенькова «Взятие Самарканда Шейбаниханом». Трудно проследить, в многофигурном, исполненном движения изображении руку художника, уловить привычные глазу поклонников мазки, передающие освещенную солнцем натуру на открытом воздухе, лиричность характерные для импрессионистической художественной школы, представителем которой считают Бенькова. Но вот что писал в свое время Нодир Норматов - автор более двадцати документальных фильмов о художниках и народных мастерах, знакомый многим как искусствовед и писатель: «…в его творчестве все же есть некая особенность, которая роднит манеру письма с художественными традициями Востока».

Далее зоркий взгляд автора позволяет провести некоторые параллели со ссылкой на то, что одно из беньковских полотен «по колориту напоминает миниатюру К. Бехзода “Шейбанихан”. Это дает возможность утверждать: Павел Петрович Беньков, приехав в Среднюю Азию, изучал художественные особенности миниатюры, коими были иллюстрированы старинные рукописи, творчески интерпретируя их в своих работах».

Пути в искусстве неисповедимы! К тому же на выставке представлены миниатюры Михаила Воронского, отмечавшего, что ему несказанно повезло застать период преподавания в самаркандском художественном училище Павла Петровича и Леона Буре. Реставрация средневековых рукописей, усердие над иллюстрациями к собраниям сочинений Алишера Навои, Бабура, воссоздание образов потомков Темура (Тамерлана)) – вот далеко не полный перечень работ художника Воронского, которого, как известно, называли в кругах знатоков современным Бехзодом.

Переходим с моим гидом от экспоната к экспонату. Ловлю себя на мысли, как же мало знаю о человеке, столь щедро и любовно не одно десятилетие повествующем самаркандцам и гостям города о богатстве музейной сокровищницы… Так почему бы не заглянуть в ее книгу судьбы?

Признается, в профессии она, выпускница иняза, девочка из интеллигентной семьи оказалась почти случайно. Начинала с секретаря в бюро путешествий, затем закончила курсы экскурсоводов и увлеклась, дело это полюбила безоговорочно. По-иному, утверждает, было невозможно, ведь с такими людьми и под таким внимательным и требовательным руководством посчастливилось строить трудовую биографию! Фаина Константиновна Фломенбойн, Людмила Николаевна Шевченко. Кстати, в стенах экскурсионного бюро нашло ее и личное счастье. Будущий супруг, далекий от сферы туризма, заглянул сюда за путевками в Сочи для сотрудников своей строительной организации. В итоге приобрел и путевку на долгую семейную жизнь! Потом пришли девяностые, бюро путешествий перестало существовать, трансформируясь в некую иную структуру. Гульбахор получила передышку от суеты, сосредоточившись на детях (их у нее двое: сын и дочь окончили СамГАСИ). А когда подросли, поняла, без работы не может. Без своей работы - живой, интересной, беспокойной и нужной. Помогла бывшая коллега, замечательный гид Наталья Михайловна Андреева, порекомендовав музею (находящемуся тогда на Регистане) ценный в профессиональном плане кадр.

Музейные стены - это, конечно, не древние памятники, овеянные мировой славой. Хотя бы сравним число архитектурных шедевров, внесенных в экскурсионный план, и количество музейных экспонатов или статичность бесценных образцов древнего зодчества и постоянно обновляемые экспозиции. Причем, сегодня это может быть редчайшая народная вышивка, а завтра – средневековый фарфор, то посетителям презентуют резьбу по дереву, то старинные рукописи либо фотографии. Диапазон простирается от достижений современной науки, трудовых побед нынешнего дня до периода происхождения человека. И ведь обо всем надо рассказать!

Помню, однажды Гуля водила по залу, где под стеклом собраны оссуарии, было познавательно, интригующе и чуточку жутковато. Сама же наша героиня с упоением вспоминает как в первые годы работы довелось составлять краткое описание чертежа схемы построения купола мечети Гур-эмир, выполненного архитектором Щусевым, с каким волнением касалась документа от 1905 года. А еще памятная волнительная ситуация - присутствие в момент приема мониста из старинных латвийских монет, найденном случайно кем-то из сельчан. Эти 27 лат… Откуда и как они попали в узбекистанскую землю? Множество загадок таится под завесой прошлого и сколько разгадок не найдено и нет объяснений даже у старших научных сотрудников и опытнейших экскурсоводов. Обязанности научных сотрудников музея весьма обширны, но и ведение экскурсий остается в силе. Хотя, по признанию нашей собеседницы, это ей не в тягость, более того, именно находясь в интерьере экспозиций, чувствует прилив бодрости. Бывает, привлекают к проведению экскурсий «по памятникам» с делегациями. На эти случаи в служебном кабинете всегда наготове удобная обувь, нарядный чапанчик и - как талисман - национальные украшения, изготовлением которых увлекается дочь.

О своем профессиональном уважении к подчиненной говорит директор государственного музея истории культуры Узбекистана Х. У.  Мухаммадиев: «Она - специалист высокого класса! В Гульбахор Зубайдовне гармонично сочетаются исполнительность и инициативность, очень ответственный и добросовестный работник, к каждому поручению относится неравнодушно, берет на себя нагрузки, выходящие за рамки, положенные по штатному расписанию, да и человек она добрый, понимающий, отзывчивый».

- Хочу напомнить, - продолжает Хожакул Утаевич, - у нас в Самарканде успешно продвигается интенсивная работа по Указу Главы государства над мощным проектом «Музейный квадрат», где Абдурахманова активно проявляет свои лучшие качества. Я бы сказал, что она музейщица не только по опыту, но и по крови, по своей природе.

А вот отзыв Сафуры Рузимуратовой - искусствоведа, заведующей отделом искусств госмузея:

- Хочется называть Гульбахор Зубайдовну нашей энциклопедией, такой ею багаж накоплен! Мы рядом не просто в одном кабинете, - многие годы вместе продумываем выставки, отбираем для них экспонаты. И в экспедиционных поездках по сельским, горным глубинкам для обновления и пополнения фондов рядом. У нее есть что перенять, поверьте.

Сама же Абдурахманова тоже не скупится на теплые слова в адрес коллектива, коллег, соратников, ценя встреченные на жизненном пути добрые поступки, несет в сердце чьи-то человеческие душевные порывы, улыбки, понимание, поддержку. Причем в этом исповедальном монологе, в основном, женские имена, что актуально в канун весенних праздников!

Выше прозвучали эхом из прошлого Фаина Константиновна, Людмила Николаевна, потом Наталья Михайловна, далее в ходе беседы - глубокая признательность сегодняшним сподвижникам Елизавете Валентиновне Лушниковой, Ольге Васильевне Погореловой и, конечно, Сафуре Рузимуратовой. Которая, кстати, выстроила серьезно-шуточный табель о рангах, где Ольга - магистр, Елизавета - академик, ну, а Гульбахор, как уже знаем, - энциклопедия.

Галина ТРОИЦКАЯ.

Фото автора.