Махкам – это звучит твёрдо

«Махкамой Турсунова – кандидат наук, профессор кафедры дошкольного и начального образования Самаркандского государственного университета», «крупный специалист, проводящий исследования в области теории образования, особенно методики преподавания литературы», «автор монографий, учебных пособий, учебника, брошюр, более 170 статей, опубликованных в международных журналах и сборниках конференций». В последние годы с ее фамилией на обложках свет увидели книги: о жизненном пути матери Мирзо Улугбека - «Судьба Гаухар Шад Бегим – царицы и матери" и "Темурий Малика Гавҳаршодбегим тақдири". Издание «Регистан. История трех медресе» выпущено на четырех языках. Все вышеперечисленное имеется в свободном доступе. Но хочется остановиться на биографии Махкамой Турсуновой, проследить ее такой непростой жизненный путь, который для молодого поколения будет весьма поучительным.

Махкамой родилась в конце сороковых прошлого столетия в одном из сел Джамбайского района, родители трудились в совхозе: папа плотничал, мама – тракторист. Отец умер рано, мама однажды не справилась с управлением громоздкой машины, повредила руку, стала инвалидом. Чтобы прокормить двоих детей, молодая женщина с раннего утра отправлялась на поденные работы - кому помочь со стиркой, уборкой, в хлопотах по хозяйству. Теплые воспоминания о тех временах у Махкамой связаны с тем, как материнские руки заплетают ей множество косичек, протягивают горячие лепешки из тандыра во дворе.

Признается Махкамой, школу любила не очень, оценки по началу были средние. Еще бы, все сама - и уроки, и за братиком присмотреть. Но однажды соседка-школьный библиотекарь Муслима-опа предложила ей книжку почитать. В доме кроме учебников, других книг не было. Да что там книги, на занятия бегала круглый год в галошах, тюбетейке, за неимением формы - в атласном платьице. И в этот маленький привычный мир вдруг ворвался Джонатан Свифт и его увлекательные приключения Гулливера. Махкам едва ли не через день стала менять томики, все больше осознавая: книга-друг, советчик, собеседник. За Свифтом последовали сказки Пушкина, а там и его «Капитанская дочка», далее пришло знакомство с Чеховым, Абдулло Каххаром, Кодири… С упоением, подрастая, вникала в строки такого жанра, как дастан.

До сих пор видит перед глазами тетрадь в клеточку, куда записывала прочитанное, к восьмому классу заполнила все страницы, где уместилось 570 книжных наименований. Учитель истории с супругой также старались опекать: подарили географические атлас и карту мира. И не заметила, как на смену «тройкам» посыпались по литературе и родному языку «пятерки», появился интерес к истории, географии. Даже первое место завоевала на конкурсе школьных сочинений. Более того, из-под пера стали рождаться стихи.

Удивительно, но первое поэтическое произведение посвятила Тарасу Шевченко, покоренная его талантом, следом вдохновила судьба подружки Ойдиной, так схожая с ней, такой же безотцовщиной, обделенной теплом и заботой. Стихи были опубликованы в районной газете, помнит Махкамой тогдашние свои гонорары - 35 копеек, 65 копеек. Но и это было в радость, и не только в моральном плане. Ведь мама в поисках заработка взялась варить нишолду и вместе с дочкой ходила продавать по соседним кишлакам.

Поведала наша собеседница еще одну горькую историю, как их с братиком однажды чуть не забрали от родительницы под предлогом, что та не может прокормить детей. А дело было так.

- У нас за дувалом располагался детский дом, - говорит Махкамой. - Я подружилась с девочкой-сиротой по имени Зайтона. Девочка призналась, когда моя мама печет лепешки, она сидит у забора и наслаждается этим ароматом, мечтает отведать хоть кусочек. С тех пор приносила ей кусок лепешки. А потом с мамой поделилась, та заохала, запереживала и давай обязательно выкраивать муки специально еще на одну маленькую лепешечку - кульча... А в приюте тогда ребятишкам давали хлеб, буханки я видела лишь в сельском магазине, мы их не покупали, денег не хватало. Вот и отважилась попросить у Зайтоны хлебушка в обмен. Она принесла кусочек. Этот обмен закончился драмой. Целая делегация во двор заявилась, обвиняя маму, пытаясь нас отобрать, передать государству, обещая обеспечить полноценным питанием, дать хорошее образование. Плакала мама, плакали мы, прижимаясь к ней. Слава богу, оставили нас в покое, жизнь вошла в обычное русло.

После окончания школы Махкамой планов не строила, о высшем образовании не мечтала. Большинство одноклассниц к той поре уже было засватано, а вот их скромное жилище сваты обходили стороной. Свахи, едва заглянув за калитку, презрительно отзывались об увиденной бедности, хотя и смущал их вид начищенной до блеска алюминиевой посуды. Мама, отмечает Махкам, была очень чистоплотной и дочку к этому приучала. В общем, аттестат отправился на дно сундука, а выпускница - на хлопковое поле. Месяц она и еще несколько таких же юных тружениц гнули спину, тяпая хлопчатник. Заплатили за месяц шесть рублей. Что с таким заработком делать?

Вот так, постепенно, добрались мы с читателями до главного - до мороженого, которое явилось поворотным моментом в биографии Турсуновой. Вернее, тяга к неизведанному лакомству.

В городе Махкамой до этого не бывала, мороженое не ела, потому решила поехать в Самарканд, отведать. Поиски привели к зданию, в котором теперь расположен институт иностранных языков, а там на фасаде увидела объявление о приеме документов в Ташкентский университет. То был год 1966-ой, когда в столице землетрясение случилось, потому приемная комиссия проводила набор здесь, причем, раньше, а не как обычно 1 августа, была назначена и сдача экзаменов.

- На экзамене ручки своей не было, ее мне одолжила преподаватель, -рассказывает бывшая абитуриентка, а ныне профессор. - Оказалось, что это Хулькарой, дочь Хамида Олимджана! Красивая ручка, первый раз такую держала, писалось легко. И тема замечательная - по произведению Гафура Гуляма «Ты не сирота». Родной язык, литература, история – эти сдала успешно, а вот диктант по русскому языку оказался несколько затруднительным. Но судьба проявила ко мне благосклонность, и я стала студенткой ТашГУ!

Только как сказать маме? Пришли на помощь учителя, соседи, уговаривали, просили отпустить дочь «за высшим образованием», обещая поддержать на первых порах материально. Мама отпустила, но поехала с дочерью. Убедившись в серьезности намерений, увидев девичье общежитие в студгородке, успокоилась, правда, так и не поняв, зачем это надо, можно ведь и без грамоты прожить…

Учеба в вузе захватила, было интересно познавать новое, расширять кругозор, углубляться в науку. Девушка корпела над учебниками, погружалась в лекции так, что первый семестр закончила с повышенной стипендией в 54 рубля. Стал потихоньку поддерживать дядя, папин брат. Дипломная работа «Устное народное творчество Самаркандского региона» вызвала уважение факультетского педколлектива. Получила предложение поступать в аспирантуру, да жизненные обстоятельства, стесненное материальное положение тогда не позволили. По распределению вернулась в Самарканд, чтобы отрабатывать в педагогическом институте. С улыбкой вспоминает:

- Зарплата там маленькая была, в школе побольше. Вот и устроилась в сельскую школу, куда меня охотно приняли, а потом заврайоно устроил разгон. Диплом-то надо было «отрабатывать» по назначению. А в аспирантуру через два года все-таки поступила! Меня интересовали методики преподавания наших предков в 17-19 веках, столь удивительный, глубинный пласт. Это нынче просто: множество пособий, наглядности, словари, энциклопедии, библиотеки, ресурсные центры, специальные магазины, интернет, наконец. А представьте, как же сложно приходилось тогда.

Махкамой не кабинетный ученый, она ученый-практик с богатым опытом, ежедневно на протяжении полувека сочетает обучение студентов с научными изысканиями, по-юношески радуясь каждому малому открытию. Надо слышать, как она рассказывает, цитируя наизусть, рукопись, датированную 1432 годом за подписью Кази заде ар-Руми, с которой посчастливилось ознакомиться в недрах института востоковедения. Действительно, редкий текст, где речь идет о молодом человеке Шамсиддине Мухаммаде, пришедшем в самаркандское медресе Мирзо Улугбека из далекого Балха в 16 лет и столько же лет отдавшем учебе. Учебе, которая, как явствовало из древнего документа, включала 72 предмета. И теперь, по окончании, он получал право (санад-доказательство) вернуться домой и преподавать. То есть данный образец смело можно сравнить с дипломом. Тут-то и у Турсуновой укрепилась идея более тщательно взяться за исследование деятельности подобных высших учебных заведений Средней Азии. На основании собранного материала написала свою докторскую диссертацию, но советскую науку смутило в названии слово «медресе», тема была отклонена, пришлось срочно менять.

Махкам Турсунова с благодарностью вспоминает годы работы под руководством академика Ботурхона Валиходжаева, его светлый ум и поддержку. Уважительно отзывается о других людях, встречавшихся на большом пути. Их вера в ее способности, знания, внутреннюю силу принесли плоды. Исследования стали книгами! Но и сама наша героиня сделала для самоутверждения в профессии немало.

Поставив окончательную точку в тексте, решила заглянуть в перевод имени. Махкам - крепкий, прочный, устойчивый. Яркий пример того, как имя откликается в характере и судьбе, определяя волю...

Галина ТРОИЦКАЯ.