Эркин ХОДЖАЕВ: «Путь страны – путь народа»
1 сентября Республика Узбекистан отмечает 30-летие со дня провозглашения своей независимости. Это знаменательное в истории страны событие произошло не мгновенно. Ему предшествовали множество других событий, в которых главную роль сыграли, безусловно, решимость Первого Президента Узбекистана Ислама Каримова и его окружения. Об этом сложном и где-то противоречивом процессе становления нового государства, трудностями, с которыми столкнулись его непосредственные участники, в том числе во время ГКЧП, мы беседуем с Заслуженным экономистом РУз, почетным профессором Ташкентского экономического университета, членом-корреспондентом Международной академии информатизации, профессором Самаркандского института экономики и сервиса Эркином Норматовичем ХОДЖАЕВЫМ.
- Участников тех знаменательных событий остаётся всё меньше, а нынешнему и будущему поколениям очень важно знать из первых уст, как это было, с чего начиналась независимость страны. Чем больше мы оставим свидетельств о том периоде, тем объективнее будет «картинка» для последующего осмысления. Вместить все Ваши знания, Эркин Норматович, в одно интервью, конечно, невозможно, но попытаемся обозначить некоторые этапы. С чего бы Вы хотели начать?
- Если позволяет время, я расскажу о событиях, которые, на мой взгляд, стали предвестником независимости. И это были события довольно унизительные для страны. Речь идет о «хлопковом деле». В 80-е годы, незадолго до перестройки, оно перевернуло наше общество. На 25 тысяч человек были заведены уголовные дела по поводу приписок хлопка, из 12 секретарей обкомов партии 11 посадили в тюрьму. Двое были приговорены к смертной казни – первый секретарь обкома партии Бухарской области и министр хлопкоочистительной промышленности. В Кашкадарье первым секретарём обкома партии был Рузмет Гаипов, прекрасный человек. Когда за ним пришли сотрудники органов, он, поняв, что его арестуют, попросил: «Мне холодно, можно я надену пиджак». Но, зайдя в свой кабинет, зарезал себя ножом. Секретарь Джизакского обкома партии тоже пытался убить себя при аресте, но его спасли. Весь этот ужас происходил после смерти Шарафа Рашидова при Инамжоне Усманходжаеве, который, выступая на XVI пленуме ЦК компартии Узбекистана обратился в политбюро ЦК КПСС с просьбой отправить в Узбекистан «свежие кадры», якобы в стране их не хватает. И началось: к нам из РСФСР и других союзных республик прислали более 200 «десантников», которых направили на руководящие должности страны. Многие из них не понимали специфику нашей экономики, уклада жизни народа. ЦК КПСС впоследствии дало оценку работе Усманходжаева, и его тоже сняли с должности, а позже посадили. Однако начало развалу стране было положено. И дальнейшие события перестройки были предрешены.
- Конец 80-х годов известен не только «перестройкой» и дефицитом, но и началом подъема национальных движений, которые сопровождались противостоянием и открытыми столкновениями…
- Да, в этом вопросе были перегибы, недальновидность политиков, узость их мышления. После И. Усманходжаева первым секретарём ЦК КП Узбекской ССР был избран Рафик Нишанов. После вступления в должность первого секретаря он опубликовал статью в газете «Известия», в которой сказал: «Мы, узбеки, таджикского Ибн Сино преподносим как своего…». Надо ли было первому секретарю говорить об этих вещах? В Ташкенте, на республиканской конференции общества «Знание» я как председатель ревизионной комиссии общества в Самаркандской области выступил с критикой высказывания Рафика Нишанова. Я отметил, что вопросом о принадлежности Ибн Сино и других великих просветителей Востока к той или иной нации должны заниматься ученые, исследователи, а не первые лица республики. Когда позже, в середине 90-х годов, я работал первым Чрезвычайным и Полномочным Послом в Иране, то восхищался их отношением к нашему общему прошлому. В Тегеране имеется аллея, где представлены все великие ученые Мавераннахра: Омар Хайам, Ибн Сино, Аль Хоразми, Беруни. Это достояние всего мира, а не какой-то одной нации или государства, и жаль, когда политики этого не понимают.
- В историю нашей страны вошли и трагические события июня 1989 года, когда разразился межэтнический конфликт в Ферганской долине между месхетинскими турками и узбеками. До сих пор нет единого мнения по поводу причин этого конфликта, в котором погибло более ста человек. Что думаете об этом Вы?
- Здесь надо начать с истории самого вопроса. Более чем 90% турок бывшего СССР были выходцами из Месхети - районов Южной Грузии, прилегающих к границе с Турцией. В 1944 году турки, как и другие мусульманские группы, были депортированы в Узбекистан, Казахстан и Киргизию. В конце 80-х начались процессы мирной репатриации крымских татар и других народностей на историческую родину. Естественно, что и месхетинские турки тоже планировали возвращение в Грузию, но этому не суждено было осуществиться. Думаю, что конфликтную ситуацию между турками и узбеками создали искусственно, чтобы помешать репатриации на историческую родину. Ведь к тому времени те земли были заняты грузинами, вряд ли кто-нибудь из них согласился бы съехать. Но жертв в долине можно было избежать, если б не самонадеянность первых лиц. Когда в Фергане только начались погромы, Р. Нишанов, выступая на сессии Верховного совета СССР, заявил, что в Ферганской долине ничего сложного нет, мол, один турок и узбек подрались из-за ведра клубники. Этот момент был освещен в газете «Известия», даже вышла большая статья с карикатурой, где стояли узбек и турок, а между ними ведро клубники. И это вместо того, чтобы тут же выехать на место и предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта. А когда сгорели десятки сел, погибли люди, когда волна пошла по всей республике, тогда ЦК КПСС принял Постановление отправить турок в Краснодар, но не на земли, откуда их в свое время выселили. После этих событий Р. Нишанова сняли с поста первого секретаря ЦК КП Узбекской ССР и назначили председателем совета национальностей Верховного совета СССР. А вместо него был избран Ислам Абдуганиевич Каримов.
- Почему выбор пал именно на Ислама Абдуганиевича?
- На должность первого секретаря ЦК компартии Узбекской ССР было представлено пять кандидатур, в том числе кандидатура Ислама Абдуганиевича. Политбюро ЦК КПСС остановилось на И. Каримове. Когда обсуждался вопрос в политбюро о его назначении, генеральный секретарь ЦК компартии СССР Михаил Горбачёв и второй секретарь Егор Лигачев над ним подшутили, мол, вот человек стремится к власти. А Ислам Каримов гордо ответил: «Если вы будете так говорить со мной, тогда я отказываюсь от этой должности. Я инженер, поеду в Ташкент на завод, у меня жена, дети, прокормлю как-нибудь». И демонстративно ушёл из кабинета, тут же сел в самолёт и улетел в Ташкент. Через несколько дней Рафик Нишанов позвонил Исламу Абдуганиевичу и сообщил, что политбюро утвердило его кандидатуру, а ему поручено представить Ислама Абдуганиевича на пленуме ЦК компартии Узбекистана как первого секретаря. 23 июня 1989 года на пленуме ЦК компартии Узбекистана был избран Ислам Абдуганиевич. Сам Нишанов уехал в Москву, где по сей день живёт и работает в фонде Горбачёва, пишет мемуары.
- Как началась Ваша работа в Верховном совете Республики Узбекистан?
- Когда меня избрали Народным депутатом Верховного Совета Узбекской ССР, я работал доцентом кафедры политэкономии в Самаркандском сельскохозяйственном институте. Из Верховного Совета мне прислали письмо, в котором поздравили с избранием и предложили войти в одну из 13 создающихся в совете комиссий. На удивление, там не было комиссии по экономической реформе и бюджетной политике. Тогда я предложил создать такую комиссию и войти в ее состав. 19 марта 1990 года все народные депутаты из Самаркандской области вылетели в Ташкент. По тем временам перед началом сессии из представителей областей созывался совет старейшин. Из числа депутатов в совет старейшин были представлены шесть человек, в том числе и я. Перед сессией в малом зале ЦК компартии Узбекистана прошло заседание совета старейшин. В его работе принимали участие первый секретарь ЦК компартии Узбекистана Ислам Каримов и председатель Верховного совета Мирзали Ибрагимов. Собрание вёл Ислам Абдуганиевич, который согласовал вопрос о повестке дня сессии, кандидатуры на пост председателя Верховного совета и его заместителей, а также председателей 13 будущих комиссий. Все вопросы по тем временам были единодушно поддержаны. Затем Ислам Абдуганиевич обратился к присутствующим, есть ли замечания и предложения по повестке дня. Наступило гробовое молчание в зале. Я поднял руку и попросил слово. Ислам Абдуганиевич попросил выйти к трибуне и представиться. Я представился и отметил, что у меня есть ряд предложений для включения в повестку дня предстоящей сессии. Во-первых, учитывая обстановку в стране, необходимо избрать членов комиссии по подготовке новой Конституции Узбекской ССР. Во-вторых, надо пересмотреть политическую оценку деятельности Ш. Рашидова на посту первого секретаря ЦК компартии Узбекистана. А надо сказать, до этого все боялись упоминать имя Рашидова, все говорили, что все приписки начинаются именно с него и т. д. Когда я сказал о Рашидове, Ислам Абдуганиевич снял очки и попросил повторить мое предложение. Я повторил. После я предложил создать комиссию об организованном возвращении крымских татар на историческую родину, приравнять участников трудового фронта к участникам войны. Все эти предложения оказались своевременными. Потом на их основе Совет Министров Республики принял решение об организованном возращении крымских татар, началась переоценка деятельности Шарафа Рашидова и была создана комиссия по подготовке новой Конституции Узбекистана.
Беседовала Анастасия ПАВЛЕНКО.
Фото З. Балтаевой.
Окончание следует.
