Бедность и благосостояние, или Ещё раз о научном подходе

Стало привычным делом, когда при обсуждении вопросов, касающихся социального развития страны, во главу угла ставится вопрос не о повышении благосостояния населения, а о сокращении его бедствующего числа. Но насколько корректна сама постановка вопроса?

 Практика показывает, что почти без исключения во всех странах мира, включая США и другие развитые страны, есть определенная социальная прослойка, которая бедствует или даже нищенствует. Это объективный процесс, присущий рыночной экономике и естественным образом связанный с физиологическими, психологическими и иными свойствами отдельных групп населения. Общеизвестно, что навыками предпринимательской деятельности обладает только небольшая часть населения. Бесспорным является и такой факт, что какой бы прекрасной ни была система образования той или иной страны, определенная часть населения способна воспринять только ее базовые элементы, поэтому немалое число безграмотных людей можно встретить и в Сингапуре, и в Финляндии. К тому же такой человеческий недостаток, как лень, никто не отменял. Кроме того, какие бы идеальные условия для жизнедеятельности ни были созданы, люди имеющие проблемы со здоровьем не могут полноценно их реализовать. С этих точек зрения не является исключением и Узбекистан.

Кроме вышеназванных индивидуальных факторов, которые необходимо учитывать при разработке программ борьбы с бедностью, есть еще и такой общественный фактор, как демографический. За годы независимости население нашей страны практически удвоилось, а в том же Казахстане оно увеличилось менее чем на одну четверть. Это позволяет соседней стране несколько эффективнее решать задачи, связанные с удовлетворением насущных потребностей людей, при этом гораздо меньше расходовать на строительство детсадов, школ, больниц, поликлиник и концентрировать государственные финансы на развитие человеческого капитала.

Попробуйте прожить на 22 тысячи в сутки…

В народе говорят: «От слова халва во рту слаще не станет». Речь идет о том, что, не вооружившись научно разработанной методикой, направленной на повышение уровня населения, живущего за чертой бедности и, исключительно полагаясь на больную статистику, нельзя рассчитывать на реальные результаты.

Кто-нибудь из представителей государственных органов, в чьи функциональные обязанности входит разработка предложений по данному процессу, может внятно ответить на такой элементарный вопрос: на основе какого критерия население относится к числу бедных и выводится за эту черту? Ответа нет и быть не может. Кое-кто из компетентных лиц попробует возразить, что есть объявленная в середине года минимальная норма потребления на человека, равная 648 тысячам сумов в месяц. Но какие расходы включены в этот пакет, также не понятно.

Предположим, для ежесуточного питания достаточно 22 тысячи сумов, тогда где же источник приобретения таких насущных товаров, как лекарства, одежда, обувь, канцелярские товары, а также для оздоровительных, коммунальных, транспортных услуг и услуг связи. Выходит, взрослые и дети, горожане и сельчане имеют одинаковые потребности, раз нет дифференцированного подхода к разработке нормы потребления.

Почему мы часто повторяем о необходимости научного подхода к решению социально-экономических проблем? Потому, что таким образом можно показать абсурдность ручного управления. Не отказавшись от него, не опираясь на общепринятые нормы менеджмента, нельзя добиваться конкретных результатов по достижению поставленных целей. При таком подходе в «королях» будут ходить руководители статистических органов, которые без угрызения совести выдают желаемое за действительное.

Странная арифметика

В указанных выше условиях невозможно провести объективный анализ действительного положения дел, разработать меры по устранению имеющихся проблем. В подтверждение приведу такой пример.

До того, как между дехканами были распределены более 200 тысяч гектаров земель, находившихся в распоряжении фермерских хозяйств, Узбекистан ежегодно производил более 11 миллионов тонн овощей, при потребности населения около четырех миллионов тонн. Экспортируется и подвергается промышленной переработке не более двух млн. тонн витаминной продукции. Куда «исчезает» оставшиеся пять миллионов тонн продукции? Такая же неразбериха с размещением картофеля. О каких дополнительных доходах населения может идти речь при таком дисбалансе?

Предположим до 2022 года, то есть до того, как началось массовое распределение земель между безработным сельским населением, товарный баланс как-то соблюдался. Тогда куда теперь деваются дополнительно выращиваемые овощи и картофель, если нет соответствующего прироста в их экспорте и промышленной переработке?

Если и есть какое-то дополнительное производство, то оно приводит к возрастанию естественной убыли, а также к тому, что сотни тысяч новоиспеченных дехкан оказываются в убытке, не окупая свои затраты, и «разочаровывая» принявших решения, направленные на сокращение бедности.

Представьте себе такую картину. Раздали 250 тысяч гектаров земли между миллионом дехкан. Мало кто будет сажать картошку из-за нехватки средств на приобретение семенного картофеля. Возникает максимальное стремление к выращиванию такой продукции, где дешевый семенной материал и короткий производственный цикл. Нетрудно догадаться, что это не фрукты и не виноград. Это бахчевые, зернобобовые и овощи. Когда предложение превышает спрос, возникает снижение цен. В целом, для населения это хорошо, но это плохо для конкретной дехканской семьи. Так как затраты не окупились, мало кто захочет обрабатывать выделенные земли в следующем году.

С кетменем далеко не уедешь

Выход из положения видится в создании крупных, механизированных, специализированных овоще-картофелеводческих хозяйств. Управление ими будет основано на современных методах, закрепленные за ними агрономы будут следить за соблюдением технологических процессов, на научной основе будет вестись селекционная работа, борьба с вредителями. Появятся условия для проведения маркетинговых исследований, направленных как на насыщение внутреннего рынка с учетом возрастающего потока иностранных туристов, так и поставок на экспорт продукции, соответствующей мировым стандартам. По истечении четверти ХХI века нельзя рассчитывать на то, что с помощью кетменей и лопат удастся занять соответствующую мировую рыночную нишу и конкурировать с зарубежными производителями. 

Есть не менее важная проблема, касающаяся продовольственной безопасности. Она заключается в том, что, несмотря на значительное расширение площадей, отведенных дехканским хозяйствам, цены на животноводческую продукцию - говядину и баранину, молочные продукты, а также рыбу - растут теми же высокими темпами. Вместо пустых речей следует разобраться, почему цены на бахчевые культуры и овощи падают, а на вышеназванные группы продуктов, нет.

В условиях Узбекистана сокращение числа бедных слоев населения равнозначно их полноценному (рациональному) питанию. Если рацион семей не обогащается белками и витаминами, это может привести к возникновению болезней, связанных с их нехваткой. Поэтому есть смысл поразмыслить над тем, какой вариант эффективнее: направить государственные финансы на повышение эффективности сельскохозяйственного производства и обеспечение рационального питания населения или тратить многие миллиарды на преодоление отрицательных последствий нынешнего подхода, увеличивая расходы на здравоохранение?

Нынешнее положение дел в экономике страны не позволяет увеличивать доходы всех слоев населения. Индексации подлежат доходы пенсионеров и государственных служащих, которые составляют одну десятую часть населения. Это не что иное как перетекание доходов от одной группы населения к другой и, как результат, возрастание бедных слоев населения. Денежные переводы трудовых мигрантов так же, как и доходы сельскохозпроизводителей, имеют тенденцию к понижению. Судите сами.

Разве не централизация управления сельскохозяйственным производством и возникшая на этой основе далекая от рыночных методов кластеризация привели к тупиковой ситуации, да так, что к началу октября не приступили к массовому сбору хлопка-сырца? К каким разрушительным финансовым последствиям могут привести централизованно диктуемые закупочные цены, которые всего лишь на 60-70 процентов покрывают производственные затраты фермеров? Если б действовали рыночные методы, тогда бы цены были дифференцированы не только по природно-климатическим зонам, но и с учетом баллов-бонитетов земель. Несмотря на всю противоречивость, текстильные кластеры могли бы хоть как-то оправдать себя, если б ручное управление было направлено на расширение производственного цикла в сторону создания вязальных, красильных и швейных предприятий, не ограничившись прядильным производством.

Может возникнуть естественный вопрос: причем тут кластеры, когда речь идет о сокращении бедности? А связь, оказывается, самая прямая. Участвуя в ручном сборе почти трех миллионов тонн хлопка-сырца, около миллиона сборщиц могли заработать по 5-6 миллионов сумов в месяц и тем самым пополнить семейный бюджет, своевременно рассчитаться с возросшими налогами и коммунальными платежами. До сих пор это были реальные доходы, а не мнимые, какими являются доходы так называемого самозанятого населения. К большому сожалению, с наступлением ненастной погоды эти возможности значительно сократились.

Сокращать или повышать?

Одновременно с диверсификацией потоков трудовой миграции, надо добиваться того, чтобы доходы населения росли за счет внутренних источников и это, несмотря на то, что данный процесс требует длительного времени. Ведь это связано не только с диверсификацией экономики страны, осуществлением сложнейших структурных изменений, разработкой сложнейших программ по ресурсосбережению, но и внедрением новых образовательных стандартов.

Но интересно другое. Когда появится возможность заговорить не о сокращении уровня бедности, а о повышении благосостояния населения? Думаю, тогда, когда ручное управление уступит свое место децентрализации, сопровождаемой сокращением необоснованного государственного вмешательства в предпринимательскую деятельность, совершенствованием антимонопольного законодательства, когда в полный голос заявит о себе частная собственность, лежащая в основе свободной конкуренции и демократических преобразований.

Если бы решению указанных задач достаточное внимание было уделено с первых же лет нового этапа преобразований, сегодня не пришлось бы прибегать к столь масштабным внешним заимствованиям, государственный бюджет и сальдо внешнеторгового оборота не имели бы столь значительных отрицательных характеристик…

Илхом ВАФАЕВ,

 экономист.