Археология Самарканда: у истоков исследований

Это было то время, когда во многом загадочный, еще не исследованный Туркестанский край представлял собою девственное пространство для изучения, а археология делала только первые шаги. Из востоковедов дореволюционного времени, занимавшихся изучением историко-культурного наследия прошлого Средней Азии, особенно выделялись трое российских ученых: В. В. Григорьев, его ученик Н. И. Веселовский и ученик последнего – В. В. Бартольд.

Имя Василия Владимировича Бартольда оказалось тесно связано с историей образования и деятельности Туркестанского кружка любителей археологии, который был открыт в 1895 году по его инициативе. Бартольду выпала роль быть одним из его учредителей и в течение 20 лет активнейшим деятелем, а также заботливым наставником и связующим звеном между учеными Туркестанского края и Петербурга, бывшим в то время центром научной жизни.

В. Бартольд посещал Туркестан не единожды. Сначала была поездка в Самарканд с целью изучения восточных рукописей в 1902 году. Тогда он знакомится с местным краеведом и историком-любителем В. Вяткиным. Доброжелательное отношение В. Бартольда к краеведам в Туркестане и к личности В. Вяткина, который между прочим владел восточными языками, послужило поводом для их совместной работы. В апреле 1903 года Вяткин был назначен на должность хранителя памятников города Самарканда и по предложению Бартольда избран в сентябре того же года членом-корреспондентом Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом и лингвистическом отношении.

В 1904-м В. Бартольд направляется в Самарканд для археологических изысканий на Афрасиабе. Отмечу, что по своему типу В. Бартольд относился к категории кабинетных ученых. Имея интерес к археологии, он отдавал предпочтение работе с письменными источниками. Изучив имеющиеся рукописи, он установил, что Афрасиаб вполне соответствовал шахристану (внутреннему городу) Самарканда и что в Х веке южный пригород городища по количеству своего населения превосходил шахристан, а в ХII веке город уже располагался на том месте, что и теперь.

Вяткин, не имевший специального исторического образования, присоединился к В. Бартольду. У каждого из них были свои преимущества, и они как бы дополняли друг друга. Если В. Бартольд был известным ученым с обширными, энциклопедическими познаниями в области Средней Азии, то В. Вяткин со своей стороны был лучшим знатоком истории Самарканда.

Афрасиаб раскрывает тайны

В 1904 году летом на городище Афрасиаб были произведены раскопки с целью выяснения его топографии и поиска соборной мечети. Результаты изысканий оказались значительными. Но эти работы продлились недолго и вскоре В. Бартольд покинул Самарканд, оставив продолжение начатых работ на В. Вяткина. Последнему было выделено 100 рублей на продолжение ведения раскопочных работ самостоятельно. Туркестанскому Генерал-губернатору пришло письмо из Русского Комитета с просьбой о принятии срочных мер для охраны городища от расхищения, так как местные жители по ночам расхищали старинные кирпичи с мест раскопок для своих личных нужд. Археологические работы на Афрасиабе и в Самаркандской области с этого момента надолго переходят в руки В. Вяткина, который обо всем происходящем отчитывался перед Русским Комитетом.

В течение всего последующего времени на раскопках, производимых Василием Лаврентьевичем, был обнаружен целый ряд объектов. Напротив цитадели найдена баня из жженного кирпича и рядом с ней посудная лавка, монетный двор, квартал гончаров с печами для обжига и тюрьма - зиндан. Наиболее трудным оказалось определить нахождение и планы улиц на городище. Зданий из жженного кирпича тоже почти не попадалось, которые были давно разобраны на строительные нужды горожан.

Шаг за шагом перед Вяткиным постепенно раскрывалась картина городища. Довольно важным открытием стало обнаружение места старинной мечети Х века и фундамента от ее минарета, сожженной Чингизханом. Двор мечети представлял собою вытянутый с запада на восток прямоугольник, выложенный галькой. Общий размер мечети оказался довольно значительным по площади - 120 х 70 метров. Все обнаруженные находки этих раскопок были оставлены в Самаркандском музее, а для фотофиксации находок приглашен самаркандский фотограф Литвинов.

В марте 1905 года Бартольд зачитал на заседании Русского Комитета отчет Вяткина о проведенных работах и обратился с просьбой о выделении ему дополнительных средств для продолжения раскопок на Афрасиабе. В сентябре на очередном собрании Комитета вновь зачитывали письмо В. Вяткина и предлагали в 1906 году продолжать раскопки под общим руководством В. Бартольда.

Открытие века

Как-то Вяткиным был прочтен документ 250-летней давности, где упоминалась обсерватория Улугбека, это дало надежду, что давно разыскиваемый объект будет найден. В конце 1907 - начале 1908 года В. Вяткин осматривает возвышенное место Кухак и еще до получения разрешения от властей начинает пробные раскопки на холме. Ему при этом помогали самаркандские друзья: антиквар Абу-Саид Магзум, врач Таджиддин-хаким, а также инженеры Б. Кастальский и Н. Петровский. За проявленное самоуправство В.Л. Вяткин был подвергнут самаркандским генерал-губернатором домашнему аресту на десять дней. Вскоре В. Бартольд, который был в курсе происходящего и высоко ценивший деятельность В. Вяткина, добился получения разрешения на эти раскопки.

Вяткин обратился к Бартольду с предложением начать раскопки на холме и тот 9 февраля 1908 года просил Русский Комитет ассигновать на это 100 рублей. В 1908 году Императорская археологическая комиссия выдала Вяткину открытый лист, дающий официальное право в поисках обсерватории Улугбека на проведение раскопок в Самаркандской области, и тот проработал на этом месте 1908 и 1909 годы. По причине ограниченности средств раскопки производились арестантами из областной тюрьмы. При раскопках предположения Вяткина подтвердились: им были сначала обнаружены следы круглой стены толщиною в один кирпич, огибающей холм, а следом и подземная часть главного инструмента обсерватории – секстанта, уходящего на 11 метров вглубь холма. Находка знаменитой обсерватории Улугбека явилась одной из самых значимых в биографии Вяткина и истории археологии Туркестана.

Археологическое наследие

Одним из соратников В. Вяткина был самаркандский коллекционер и собиратель древностей полковник Борис Николаевич Кастальский. Через общий интерес к истории края они сошлись и вскоре их отношения переросли в дружеские. В 1908 году в кишлаке Бия-Найман, находящемся неподалеку от Каттакургана, были обнаружены глиняные фрагменты оссуариев с очень интересными и малопонятными изображениями людей, указывающие на какие-то древние культы. Место это находилось на частном участке, и Б. Кастальский, узнав об этом, в срочном порядке направился к его владельцу и выкупил его. В апреле Кастальский и Вяткин приступили к раскопкам в Бия-Наймане и в течение скорого времени из-под слоя земли ими было вынуто около 700 фрагментов с редкими изображениями. Находки оказались исключительно ценными, а обнаруженные фрагменты оссуариев согдийского периода стали для того времени одними из самых интересных открытий в археологии.

В 1910 году по представлению В. Бартольда на заседании Русского комитета был решен вопрос о выделении 300 рублей В. Вяткину для определения на Афрасиабе места построек у стен цитадели.

В 1911 году произошло еще одно интересное событие. Раскопщик Абдувахид в западной части Афрасиаба случайно наткнулся на часть облицованной резным штуком стены. Это место находилось неподалеку от старого раскопа Н. Веселовского. В 1912 году В. Вяткин решил произвести здесь раскопки самостоятельно. Результаты этих работ тоже оказались очень ценными. Взору археологов открылись довольно большие залы, украшенные резными алебастровыми панелями очень тонкой и красивой работы. Судя по их размерам и высокому уровню художественного исполнения, они могли быть либо домом очень знатного горожанина, либо дворцом правителя времени Саманидов. Вяткину сопутствовала удача и, помимо резных панелей, там же, на Афрасиабе, им впервые были найдены настенные росписи на алебастровой основе с изображением нескольких фигур. Но найденные части росписи, к сожалению, погибли вскоре после открытия, их успели только зарисовать. Это был как раз тот случай, когда археологи не имели опыта сохранения и консервации такого рода находок. По причине нехватки денег работы были приостановлены, а раскоп засыпан землей. В 1912 году 15-летний гимназист М. Е. Массон (в будущем известный археолог) принимал участие в этих раскопках.

О найденной росписи Бартольд докладывал в марте 1914 года на очередном заседании комитета и ставил вопрос о необходимости обеспечения охраны на городище. Василия Лаврентьевича пробовали утвердить в должности сторожа на Афрасиабе, чтобы охранять его от незаконных копателей и других посягательств.

Многолетние труды В. Вяткина были оценены и указом эмира Бухарского в феврале 1913 года советник областного правления В.Л. Вяткин был награжден орденом золотой звезды второй степени. Русское археологическое общество также наградило его, как известного исследователя археологических богатств Туркестана и открывателя обсерватории Улугбека, медалью имени академика В. Розена.

За прошедшие 40 лет археологической деятельности на городище Афрасиаб был накоплен определенный опыт. Но несмотря на большой интерес, который представлял Афрасиаб в археологическом отношении и значительный объем добытых на нем находок, он еще не был никем описан. Этот пробел решил восполнить Василий Лаврентьевич. Суммируя весь опыт пройденного пути, он пишет первый труд, посвященный городищу - археологический очерк «Афрасиаб – городище былого Самарканда». Начиная с топографического описания, Вяткин раскрывает картину городища со всеми подробностями и ориентирами, расположение цитадели, стен и ворот, кварталов и водоемов.

По его мнению, население на городище образовалось в пору довольно высокой культуры. Далее Вяткин дает по разделам отдельное описание; терракотовых статуэток и их разновидностях, оссуариев, глиняной посуды разных периодов и особенностях ее изготовления. Отдельную главу он посвящает коническим сосудам – бомбам, которые изготовлялись из особой, серо-зеленой пенджикентской глины, и отдельно прослеживает технологию изготовления предметов из стекла. Книга Василия Лаврентьевича увидела свет в 1926 году.

Во время перехода власти в Узбекистане из одних рук в другие Афрасиаб находился в заброшенном состоянии, а все виды археологических работ были приостановлены на годы.

Дореволюционная археология сумела накопить за прошедший период определенный опыт ведения археологических изысканий и оставила после себя немалое наследство в области изучения прошлого Средней Азии. Вследствие этого историко-культурный облик Самарканда стал проступать более зримо. В разных пунктах обширного городища Афрасиаб было открыто немало интересного, но при этом еще многое оставалось и остается нераскрытым по сей день, ожидая ученых. По высказыванию В. Бартольда: «Серьезное изучение Туркестанского края еще находится впереди, и главная роль в этой работе должна принадлежать местным деятелям».

Александр ГАЛАК.