Вдоль древнего Сиаба

Сиаб, Сиёб, Корасув. Эта древняя водная артерия испокон веков поила и кормила жителей Самарканда. Черная вода - именно так переводится с таджикского и узбекского языков названия «Сиёб» и «Корасув» - протекает через весь город, дав тысячи лет назад одному из них имя – Афрасиаб, а затем уносится к Даргому и впадает в Зеравшан. Последние два-три года по инициативе властей области и поддержке предпринимателей региона Сиаб, который одни называют малой рекой, другие – каналом, третьи – коллектором, четвертые – арыком, претерпел кое-какие изменения. Прибрежная его часть была благоустроена, проведены пешеходные и велодорожки. Инициативная группа «Сохраним Самарканд» решила пешком пройти весь Сиаб, имеющий в длину от 20 до 25 километров, и посмотреть, как сейчас выглядит водный источник.

Прежде чем начать повествование, приведу строки о Сиабе небезызвестного Абу Тохирходжи Самарканди из книги «Самария» (1835 г.), переведенной Василием Вяткиным в 1899 году. «Арык Сиаб берет начало из многих бьющих из земли ключей и течет до местности Конигил, где одна часть впадает в Зеравшан, а другая разделяется на две ветви, из которых одна – арык Оби Рахмат».

От Конигила до Рохата

Свой путь наша группа начала именно с Конигила, известного с древности места для керамистов и изготовителей кирпичей своей глиной. Темные воды полноводного ранее Сиаба орошали земли вокруг, где дарили свою прохладу сады Амира Темура, так любившего всех удивлять. Сегодня Конигил – первая туристическая деревня Самарканда, но не благодаря садам, а, скорее, благодаря усилиям одного человека – Зарифа Мухтарова, который возродил изготовление знаменитой самаркандской бумаги из коры тутовника. И не просто возродил ее по старинным рецептам без применения какой-либо современной технологии, а создал удивительное место притяжения туристов. Как иностранных, так и местных.

Все хотят посмотреть, как сильная вода крутит огромное колесо, которое дает движение массивным бревнам, толкущим вываренную кору до единой массы. Все хотят зачерпнуть ситом студенистую жидкость, в которой плавают волокна будущей бумаги. И, конечно, не отказываются потереть, полируя, огромной морской раковиной о шершавый желтоватый лист. И сам Зариф-ака, и его помощники не устают ежечасно, ежедневно из месяца в месяц рассказывать и показывать абсолютно всем гостям, как делается экологически чистая бумага, на которой любил писать Навои, рисовать миниатюры Бехзад. А затем гости дружно идут сначала в лавку за сувенирами из бумаги, а потом отведать вкуснейший самаркандский плов. Хотя нет, там еще покажут приготовление лепешек, растительного масла и на глазах слепят кувшин из той самой конигильской глины. И все под шум неспокойных вод Сиаба. Именно он и благородные помыслы человека создают здесь особую атмосферу, где царят гармония и безмятежность.

Мы переходим дорогу и идем по бетонной набережной, отмечая аккуратность работы по благоустройству, но сетуем на зауженность канала, чрезмерное увлечение камнем на склонах арыка и кое-где спиленные деревья. К сожалению, в большей или меньшей степени, мы видели остовы деревьев на протяжении всего нашего пешего марафона. Замечали и выведенные в Сиаб не только дренажные трубы, но и канализационные, о чем будет рассказ ниже.

В целом, участок от Конигила до ресторана «Рохат», построенного, вопреки водоохранному законодательству, прямо на русле древнего канала, оставляет положительное впечатление. Кое-где установлены удобные скамейки, фонари ночного освещения, которые питаются от солнечных батарей. На прибрежных полосках разместили тапчанчики и беседки для местных жителей. Дорожки вдоль Сиаба достаточно широки, чтобы по ней могли свободно прокатиться на велосипеде. Безусловно, детвора не упускает такой возможности, катаясь на электросамокатах и скутерах, но чаще гоняя на великах. Проезжают по дорожке и автомобили, медленно, будто с опаской. Удручали пару раз островки из мусора под мостами, но, как оказалось, этот участок все-таки самый чистый из увиденных позже.

Возвращаясь к «Рохату», отмечу, что на нем и заканчивалась первая пешеходная часть вдоль Сиаба. Пройти через многочисленные ступеньки человеку маломобильному или мамочке с коляской будет весьма сложно, хотя, возможно, цель такая, чтобы никуда из этого райского уголка с довольно вкусным меню не уходили…

Через Гала Осиё

Перейдя проспект Зарафшон с бурным потоком машин, мы вернулись на Сиаб. Кстати, здесь стоит обратить внимание, что рядом с каналом находится сеть автомастерских и автомоек. Не было времени и соответствующих полномочий узнать у их владельцев, куда сливаются стоки, но, судя по торчащим трубам, нетрудно догадаться об ответе.

На этом участке мы заметили большой пруд и замусоренную прибрежную часть. Нас уже не удивишь строительным и бытовым мусором, с помощью которого отвоевывают у рек территорию. Но об этом не в данной статье. Здесь тоже ряд поваленных ивушек и тополей. Жаль, что ради велодорожек так обошлись с деревьями. Впрочем, водяным курочкам и сорокам здесь вольготно. И это радует. Пейзажи из вплотную прижатых к друг другу разнокалиберных домов, вековых тутовников и чинар, гигантских зарослей ежевики, оставшихся в живых в наше экоцидное время, тоже давали сердцу покой.

Неожиданно прямо на Сиабе показалось старинное здание с охранной табличкой. Это старинная мукомольная водяная мельница в древней махалле «Гала Oсиё», где, собственно, и пекут знаменитые на весь мир толстобокие самаркандские лепешки.

Кстати, на днях пришла замечательная новость о том, что он «получил» сертификат географического указания, которое служит для идентификации продукта. Два года добивались представители облюста, чтобы включить самаркандские лепешки в геоуказание. Два года понадобилось Самаркандским Лепешкам (именно так, с большой буквы), чтобы встать в один брендовый ряд с Сыром Рокфором (Франция), Пахлавой Антеп/Газиантеп (Турция), Текилой (Мексика), Башкирским медом (Россия). И встали!

Но вернемся к мельнице на Сиабе, в «Гала осиё», о которой можно написать целую поэму. Говорят, что «тегирмон» (мельница) действует до сих пор, но на момент нашей прогулки она молчала. Вот что о ней прочитала на сайте турфирмы orexca.com: «История мельницы уходит своими корнями в далекое прошлое, во времена рассвета империи Амира Темура. Через столетия пронесли хозяева мельницы уникальные технологии производства муки. Вот уже несколько поколений веками накопленный опыт передается от отца к сыну, от сыновей к внукам. Вот и Облокул-бобо в свои 82 года ежедневно приходит на мельницу и работает там вместе со своим сыном Баходыром.

Работа на мельнице начинается с восьми часов утра и продолжается до шести часов вечера. Технология производства достаточно проста, но в этом и заключается его уникальность. Водоток от речки Сиаб движет лопасти водяного колеса, которое, в свою очередь, приводит в движение каменные жернова, перемалывающие зерна пшеницы в муку. Затем мука просеивается. Для разных видов муки используются различные сита. После просеивания мука расфасовывается по мешкам и ждет своего заказчика».

Повторюсь, мельница в наш визит «молчала», но телефон Баходыра-ака был на видном месте, а это внушало надежду: каменные жернова по-прежнему могут «заговорить».

Рейд по Сиабу после махалли с мельницей продолжался по бетонной набережной.

Огорчил обрубок вместо огромного тутовника. Подумалось, как можно так издеваться над деревом, которому не менее 150 лет, которое пережило не менее четырех поколений людей? Неужели дерево после такой экзекуции выживет? Думаю, туда не мешало бы наведаться сотрудникам облэкологии. Хотя им нужно наведаться не только туда, но так же, как и нам, сделать пеший рейд вдоль всего канала, чтобы самим увидеть все нарушения природоохранного законодательства.

…Периодически в нос ударял канализационный запах, сводя все благоустройство, все старания предпринимателей на нет и наводящий на тревожные мысли.

В исследовании кандидата физико-математических наук Бахтиера Курбанова «Экологическое состояние поверхностных вод в Узбекистане: проблемы и решения», в котором он анализирует положение с водой в стране, Сиаб приводится в пример, как один из грязных коллекторов, наряду с ташкентскими каналами. При этом наиболее сильными загрязнителями, как  и  на  посту ташкентского канала  Салар,  являются  нитрит азота, ртуть и никель. Например, «среднегодовая концентрация в пробах воды нитрита азота превышает ПДК в 1,4–7,3 раза, никеля - в 4,5–15,7 раза, ртути - в 13,2–172 раза». Исследование опубликовано в 2020 году, вряд ли что-то изменилось с тех пор…

На том берегу вдруг показался рыбак с удочкой. Вот это да! Неужели в Сиабе, куда сливается столько разного рода отходов, еще водится рыба? И какая она на вкус?

Оказывается, водится, - вездесущая маринка, причем, по словам мужчины, бывают довольно крупные экземпляры. Правда, ее не едят, ловят чисто из спортивного интереса и котам отдают. Рыбак пожаловался на других рыбаков с электроудочками, после которых рыба и всякая водная живность в этих местах исчезает надолго. Пожаловался, что из-за реконструкции набережной рыбных мест поубавилось, ведь травы, камыша практически не осталось: одни камни и бетон. И, увы, мусор, который, безусловно, не берется из неоткуда. Его «производят» сами жители, которые считают лучшим способом утилизации жидких и бытовых отходов – это бросить или слить их в воду. А ведь раньше, когда никто не знал, что такое экология, мобильный телефон или Интернет, вода считалась священной, в нее даже плевать нельзя было. Сейчас можно все. И никто ничего не скажет, увидят и отвернутся, сделав вид, что не заметили или так и надо…

Продолжение следует.

Анастасия ПАВЛЕНКО.

Фото автора.