Репортаж из ковид-центра
Уважаемые читатели! Коронавирусная пандемия, начавшаяся в прошлом году и на время затихшая, вновь стала угрожать здоровью и жизни населения. Не обошла стороной и автора этих строк. Сейчас всё уже позади, но буквально 10 дней назад казалось, что мир теряет свои краски на глазах. После относительно легкого перенесения первых признаков вирусной инфекции, которая выражалась в сильном потоотделении, головной боли и слабости, проявились более тяжелые симптомы. Вашему вниманию предлагается дневник, который я вела по часам в самые сложные дни. Думается, это послужит кому-то определенным уроком для бережного отношения к своему здоровью. С другой стороны, на реальном примере читатели могут убедиться, что государство и представители здравоохранения стараются делать всё, чтобы минимизировать потери среди людей из-за коварной болезни.
10 июля 2021 года
20.54. Я в самаркандском манеже - центре для ковидных больных, который переоборудовали из спортивного комплекса на Богишамале. Лежу с бронхопневмонией, с ПЦР положительным, начальной стадией поражения легких. Думала, пронесёт. Не пронесло. Думала, что дома сама полечусь, но три бессонные задыхающиеся ночи выбили меня порядком из колеи. Значит, так надо. Тем более на мою зарплату в частных клиниках не полежишь и столько лекарств не понакупаешь. Надеюсь, государство, которое я всегда защищаю, в этот раз защитит меня. Посмотрим.
21.00. Надо мной высокая металлическая крыша спортивного комплекса. Фонарь с диодными лампами бьёт мне прямо в лицо, но пока не мешает. За белой клеенчатой перегородкой лежит мужчина и разговаривает с соседом по отсеку. В моем отсеке-палате молодая женщина Хурсаной из Ургута, она прибыла через полчаса после того, как я расположилась, застелив железную кровать тут же выданным мне новым постельным бельем. Кровати здесь жёсткие, как раз для моей спины, а вот подушки больше похожи на большие оладьи.
21.20. По-русски Хурсаной почти не знает, но требовать свое умеет прекрасно, в отличие от меня. Я привыкла ждать. Мое кредо мне тоже помогает. Во всяком случае во время ожидания всегда есть возможность осмотреться, вглядеться, уловить детали.
21.25. Мимо отсека с реющими парусами-занавесками проносятся кислородные аппараты, тележки с едой, каталки с больными. Как привидения космонавтов, перемещается с шуршанием медперсонал с постельным бельем, подушками, водой, передачами, медикаментами... И отовсюду слышен кашель разной тональности, глубины надрыва.
21.45. Женщина кричала, говорит, что стоит и ждёт 40 минут, а к ее матери без сознания никто не подошел. Грозилась пожаловаться президенту. Потом она замолчала. Врачей на столько больных явно не хватает.
22.04. Медсестричка-космонавт залетела с полными шприцами. Сказала ей, что уже сегодня сделала два раза внутривенно цефапирозин/сульбактам. К слову, еле нашла медсестер, которые делали бы уколы на дому, - все под завязку, а еще боятся заразиться ковидом.
Медсестра позвала врача, я показала ей назначение, которое мне сделали в частной клинике. Доктор, которая прописала мне лекарства, конечно, за три дня так и не поинтересовалась, что же со мной дальше. Правильно, ведь я не сказала, что работаю в областной газете, а пришла практически на общих условиях. Вообще, может, всё правильно, всё так и должно быть между незнакомыми близко врачами и пациентами в наше время. Молчит, значит, всё хорошо.
22.19. Первый укол - гепарин. Быстро, профессионально. С успокаивающими словами. До этого уже я делала себе сама клексан, а то кровь начала порядком густеть. Сказали, что будут делать те же сильные - а может, и сильнее - антибиотики, которые я начала. Медбрат проверил сатурацию – количество кислорода в крови. 96. Полет проходит нормально.
22.24. Прохлада, воздух, которого мне эти дни порядком не хватало. Страшная жара на улице, отсутствие почти 20 часов электричества в нашем квартале, а потом слабое напряжение в сети делали болезнь в домашних условиях непереносимой. А здесь воздух - почти горный, наверное.
22.35. Посетили с моей соседкой туалет, пройдя почти через весь зал. Шли мимо отсеков, наполненных людьми. Их много. Может, поэтому не так всё быстро, как хотелось бы. Хоть и летающий персонал, но больных, повторюсь, много.
В туалете чисто, санитарки драют постоянно. Унитазы, правда, установили впритык к дверям, не для моих длинных ног. В целом, приемлемо. Чисто и вода в бачке имеется. Здесь же рядом помещение для принятия душа. Мне пока туда рановато.
23.00. Обход совершал главврач центра Ахмаджон Султанбаевич Бободжанов. Заглянул ко мне. Распорядился установить концентратор, а мне велел лежать на животе, чтобы лёгкие расправились. Заодно спросил, как мне здесь. Здесь воздух и прохладно, а ещё уже не так тревожно, как было дома в эти дни, когда я задыхалась от жары и неизвестности. На этом пока всё.
11 июля
00.53. Не спится. Никак. То ли от перевозбуждения, то ли от новой обстановки. Манеж тоже не спит. Врачи и другой медперсонал шелестят по коридорам, провозят тележки с лекарствами. Пациенты говорят и кашляют, кашляют и говорят. Услышала детский кашель, значит, не только взрослые здесь лежат...
Час назад заходил замглаврача центра, оставил омепразол, тромбопол, витамин Д3. Говорит, больных тяжёлых в реанимацию много поступает, врачи всю смену на ногах. Смотрю на его ноги в белых резиновых сапогах, сочувствую.
1.10. Молодой врач Голиб зашёл, измерил сатурацию. 95. Ок. Сказала, что мне нужно успокоительное, иначе не заснуть, хотя бесконечно зеваю. Ещё сказала, что мой язык мне напоминает наждачную бумагу. Он ответил, что язык такой из-за болезни, придется потерпеть. Сказал, что неправильно лежу: надо на животе, а я опять на спине, тем самым давлю на свои лёгкие.
1.30. Выпила корвалол, Голиб сам принес, разбавил, потом ещё принес воды. Сна пока нет, хотя подышала кислородом из маленьких пластиковых трубочек, которые вставили мне в нос. Отдышка пропала, потребность вдохнуть поглубже, после чего обязательно потом закашливалась, тоже исчезла.
Голиб принес мою историю болезни и зачитал назначение. Гепарин мне заменят на клексан, антибиотик внутривенно тоже другой, но сначала сделают пробу.
Поговорила с врачом. Оказывается, в своей одноразовой одежде из тонкого пластика они ходят всю смену, все восемь часов. Снимать ни комбинезон, ни маску нельзя - только пластиковое забрало возможно приподнять. То есть весь медперсонал ни поесть, ни попить, ни в туалет сходить просто так не может. Голиб признался, что его организм уже привык к такому режиму - в центре подобным образом он работал в прошлом году. Причем не только в Самарканде, но и Ташкенте.
6.45. Проснулась от будильника. Спала на животе, в непривычной для себя позе, может, поэтому проснулась с головной болью. Но впервые за эти три дня почувствовала себя чуть отдохнувшей. Потолок заливал солнечный свет, и сразу стало всё будничным - и кашель вокруг, и стоны, и снующие туда-сюда белые пластиковые люди.
Заглянул врач Голиб, поинтересовался нашим здоровьем. Опять сделал замечание, что в положении полулежа. А как мне ещё писать?
Узнала, что у моей соседки четверо сыновей, младшему два года. Муж таксист, сама домохозяйка. Пока лёгкие не стали болеть, лечилась дома, теперь вот здесь. Говорит, хорошо, что вы журналист, муж и мама радуются, внимания будет больше.
7.50. Сделали пробу на антибиотик (название никак не запомню). Сначала место слегка порозовело. Позвали одного врача, другого. Сделали пробу на другой руке. Всё нормально. Можно вливать, но пока надо умыться, Хурсаной уже умылась. Иду опять через весь третий отсек мимо стонущих, кашляющих, кушающих, просто сидящих моих собратьев по этому ковидному несчастью. Поскорее все мы выздоровели бы.
Вчера сказала, что туалет чистый, а сегодня обычная коммунальная проблема всех общежительств: кто-то кинул прокладку, и канализация женского туалета засорилась. Санитарка ворчит, говорит, что и вчера засоряли. Ворчит и смывает все эти желтые лужи. Женщины стоят рядом и качают головой. По большой нужде пока нельзя или в утку, ведёрко. По малой, ладно, можно.
Вспомнился по этому поводу случай на 14 января, когда соседушка с верхнего этажа смыл в унитаз свои семейные, чем и вызвал бурное возмущение канализационной трубы. Но возмущение пало на наш унитаз, откуда полились все прелести человеческой физиологии. Засор дома устранил сантехник дядя Вова, выудив из трубы те самые в тонкую полоску. Кто устраняет коммунальные неприятности в ковид-центре - не знаю, но надеюсь, сделают это быстро.
8.30. Принесли манную кашу. Манную кашу недолюбливаю с детства, но здесь под гул человейника поела. Без комочков, с маслом сливочным. Повару от меня спасибо. Потом влили в меня антибиотик, амброксал, в живот клексан 8-ку. Последний болючий какой-то. Делала его себе сама, не болело почти. Хурсаной тоже "оценила". А что делать?
10.15. Заглянул замглавврача Шавкат-ака, похвалил, что лежу на животе. Спросила, сколько больных сейчас в манеже. Говорит, около шести сотен. Каждый день со всей области везут порядка ста больных, к вечеру обычно привозят тяжёлых, которых сразу в реанимацию направляют. Допоздна на приеме. Спят врачи здесь же, часа по четыре.
Попросила, чтобы ускорили с водой для кулеров, а то с раннего утра кончилась.
11.14. Всем в отсеки раздали воду, поставили ведра для мусора. До этого слышала суровый голос какого-то врача, а потом ещё распоряжения, звучащие у врачей из рации.
Научилась пользоваться концентратором, настраивать подачу кислорода. Совсем просто, зато помогает свободнее дышать и уменьшить отдышку.
По коридорам между отсеками гуляют пациенты с уставшими лицами, других, наверное, здесь нет. Слышны нервные возгласы, стоны и, конечно, кашель. Похоже, кашляет весь мир. У меня, кстати, приступы кашля уменьшились.
12.35. С Хурсаной делаем специальную гимнастику для дыхания. Она постоянно меня подталкивает, говоря на ломанном русском "надо", "хорошо". Сама понимаю, что надо, без упражнений никак. Когда делала дома, то закашливалась, здесь почти этого нет. Вот что значит температурный режим в помещении.
13.20. В одноразовой пластиковой таре всем принесли плов и салатик. Самаркандский плов - он и в ковидном центре плов. Аппетит, конечно, у меня нерабочий, но поела с удовольствием, несмотря на больничные звуки со всех сторон. В салате попались горькие огурцы. Сто лет не попадались, наверное, с советского моего детства. Раньше нам говорили, что горькие бывают, когда в огороде мало воды огурцу достается.
Мама позвонила, сказала, что передала вещи, какие просила, кое-что из продовольствия. Сказала, что на проходной народу опять много. Конечно, ведь люди расслабились, думали, как и я, что ковид позади. А он возьми и объявись. Какая-то женщина ей сказала, что передачи до двух часов идут до больных. Вполне вероятно - манеж огромный, попробуй всех сразу в нем найди. Поэтому важно всем указать, какой номер отсека и точно имя и фамилию больного.
13.50. Делала лёгкие упражнения. Звонок. Главврач центра Ахмаджон-ака на проводе, говорит, что я молодец, йогой занимаюсь. Сразу понимаю, что наблюдают за мной через видеокамеру, и слава богу, это оказался не муляж. Оказывается, по всему манежу установлены 36 видеокамер, так что сверху всё видно. Ещё Ахмаджон Султанбаевич предупредил, что больше трёх литров кислород в день не рекомендуется, чтобы привыкания не возникало. Хоп, учтем.
14.25. Принесли первый пакет с вещами, сказали, что второй чуть позже. Точно, через 25 минут. В пакете моя любимая подушка. Мама передала кое-что из еды, в том числе вкусные огурцы, которые недавно стали продавать возле дома, Хурсаной они тоже понравились. Мыло, халат теплый, носки. Я не просто перечисляю, пишу для потенциальных новеньких в манеже. Здесь прохладно. Это полезно для выздоровления. Но теплые вещи нужны.
Кстати, болеющих в своих домах все больше. Некоторые мне пишут в личку, спрашивают совета. Я не врач, а здесь без опытной медпомощи не обойтись. Проверено, так сказать, на своей шкуре. Сдавайте ПЦР, тем более они сейчас в горСЭС и облСЭС бесплатные, при семейных поликлиниках стали мобильные бригады дежурить. Если чувствуете отдышку, не тяните, сразу делайте рентген, МСКТ. Это, конечно, не бесплатно, но так спокойнее. Я сделала рентген до отдышки, лёгкие тогда были чистыми, но через три дня, уже в манеже, на снимке было развитие бронхопневмонии и начали поражаться лёгкие.
15.55. Поспала немного на животе, спокойно, без отдышки. Решили с Хурсаной провести гигиенические процедуры. Комната для этих целей недалеко от туалета. В кабинках чистенько, новая сантехника, но вместо горячей воды едва теплая. Надеюсь, в следующий раз вода будет всё-таки горячей.
Кстати, туалет починили, кругом сухо и чисто. Совет организаторам ковид-центра: следует на видном месте разместить инструкцию, что нельзя бросать в унитаз. Возможно, кто-то из больных не знает этих нюансов, а людей надо учить. Иначе засоры будут продолжаться.
Придя в свой отсек после процедур, почувствовала слабость, ещё и кашель опять вдруг набросился, в пот бросило. Срочно в постель, на живот. Отпустило...
16.47. Ух ты, здесь бананы раздают! Неожиданно, честно. Может, из-за меня, писучей? Мне уже сказали, что мой дневник в «Фэйсбуке» читают люди из Минздрава. Если так, то скажу за врачей и медперсонал: они в этих целлофановых костюмах по восемь и более часов, некоторые, чтобы хоть немного меньше потеть, делают разрезы подмышками. Неужели нет более щадящей защиты? И потом, им же тоже нужно хотя бы пить...
Анастасия ПАВЛЕНКО.
Продолжение следует.
