Репортаж из ковид-центра

Прошла неделя, как я дома после центра для ковидных больных. Неделю я не слышу одуряющего кашля в полуметре от себя, который мог бы окончиться предсмертными хрипами. Не слышу стонов и протяжного "А-а-а!", застревающих в железных рёбрах манежа. Не вижу медсестер и врачей, проносящихся мимо моего отсека-палаты. Отходит вдаль ощущение невидимой войны, которая идёт за всеми этими белыми занавесками и на деревянном полу спорткомплекса, ставшего в эти дни центром спасения человеческих жизней. Заметила одну вещь: в первые дни болезни все эти внешние проявления ковидной жизни центра практически не оказывали давления на мою психику. Это даже казалось нормой. На фоне всего и твой безумный кашель не так уж и слышен. И твои стоны тонут в общем озере боли. Но по мере того, как дела идут на поправку, ковидное равнодушие уступает место здоровому восприятию. И уже больничная атмосфера начинает давить. Хочется поскорее покинуть это место страданий. Поэтому ещё раз восхищаешься труду всего медперсонала. Ведь обычные здоровые люди не только физически, но психологически не смогут днями напролет находиться в эпицентре боли. А здесь ещё есть каждый раз риск самому подцепить инфекцию, несмотря на все прививки и меры предосторожности. Таких случаев немало, к сожалению. Немало и смертей среди врачей, медсестер и санитарок. Царствие им Небесное! Низкий поклон ныне живущим и спасающим! Берегите себя!

13 июля

7.35. Пока писала свои заметки, зашёл дежурный врач Голиб. Относящийся скептически к журналистике, решил почитать мои записи. Несколько минут спустя сказал, что тоже зарегистрируется в "Фэйсбуке", ему стало интересно. Спросила у него о батюшке Романе. Сказал, что слышал о таком больном, весь медперсонал уже в курсе о духовном пациенте, пообещал справиться о его здоровье. Но ещё вчера у дежурного врача шестого сектора поинтересовалась о лечении отца Романа. Назначение ему сделали, антибиотики и другие препараты начали колоть. Всё с Богом!

8.05. В процедурной вода еле теплая, но увидела женщину, моющую голову. Я понимаю, мы сейчас все не в лучшем виде, с жирными волосами и липкой кожей, однако купаться сейчас опасно. Особенно в прохладной воде.

На обратном пути из процедурной заглянула в одну из палат по просьбе знакомой. По прибытии в манеж мы с ней встретились в приемном отделении, она привезла сюда маму. Пожилая женщина сейчас дышит без кислородных трубочек, температуры нет, но очень хочет домой. Обстановка давит на пожилого человека, хотя претензий к медперсоналу нет.

9.15. Сегодня на завтрак в ковид-центре рисовая каша. Мы разбавили настойку шиповника в кипятке и неплохо позавтракали. По ходу отвечала маме, друзьям, которые звонят и пишут. Хурсаной тоже без конца разговаривает по телефону, делится, как здесь лечат, кормят, какая обстановка. Одна ее родственница тоже заболела, думает лечь в манеж. А у меня сын жалуется на давление в грудной клетке при дыхании. Отправила его в облСЭС сдавать анализы. Дня три назад он тоже с признаками ковид дома пролежал, температуры не было. Теперь вот давит за грудиной. Пошел делать рентген в горбольнице, благо там есть надёжный врач-реаниматолог Хабиб-ака Муртазаев. Он меня тоже направлял по лабораториям и врачам, уговаривал лечь в манеж.

11.15. Проведала отца Романа. Лежит на боку слабый, под кислородом, с пересохшими и бледными губами, ладони горячие. Несмотря на состояние, остаётся батюшкой. Говорит, что Господь кого любит, тому посылает болезни, чтобы тело и душа очистились от грехов. Принимает свою болезнь как, наверное, должен принимать священник - смиренно, с молитвой.

Когда вернулась, Хурсаной с беспокойством мне говорит, вот, напротив нашей палаты, девушка лежит. Зовут Амина, сирота, никого, кроме сестры, нет. Восьмой день лежит, у нее врождённый порок сердца, а ЭКГ не делают.

Сообщила об этом врачу. Дневной врач, конечно, не Голиб или Шохруз, упрекнул пациентку за жалобу посторонним, но ЭКГ сняли. А чуть позже перевели в соседнюю палату к женщине, в этот отсек положили двух мужчин. Случайно это или нет - не знаю, не хочется верить, что ее перевели из-за меня. И хочется надеяться, что за сиротой будет надлежащий уход...

12.35. Лёгкие у сына чистые, но наблюдаться надо - болезнь коварна и не дремлет. Подождем результатов ПЦР. Слава богу, на работе мобильная бригада СЭС взяла у всех сотрудников редакции ПЦР, тест отрицательный. Никого заразить не успела. Коллеги смеются, говорят, это потому, что "прививались" традиционной вакциной "вестника".

В очередной обход к нам заглянул замглавврача Шавкат Суюнбаевич и сделал нам точечный массаж, сняв симптомы отдышки, улучшив самочувствие. У Хурсуной вообще боли за грудиной прошли.

Спрашиваю, как обстановка в манеже. Шавкат-ака отвечает, что больных прибавилось, но и выписывают немало. Вчера, например, было 800 пациентов, но и выписали около 200. Насчёт реанимации сказал, что люди слишком поздно спохватываются, они поступают в крайне тяжёлом состоянии плюс хронические болезни. А ещё откровенно признался, что не хватает врачей. Не каждый согласится рисковать здоровьем, тем более платить стали за дежурство в ковид-центре наполовину меньше, чем в прошлом году...

Мою просьбу проведать тетю Аню из церкви, которую определили во втором корпусе, выполнил, сменил врача в отделении. Ей сразу назначение сделали. Надеюсь, всё у нее теперь будет хорошо.

13.45. На обед привезли голубцы. Я не пробовала, так как поела мамины рулетики с котлетами. Хурсаной сказала, что голубцы вполне съедобные.

16.28. Не всегда удается написать всё, что видишь, слышишь. Например, как мне сказали врачи, у кого ковид вызвал диарею, то вирус уже лёгкие не поражает. И, кстати, относительно легче протекает. Да, понос - дело не из приятных. Здесь, в манеже, пациентов с диарейной формой почти половина, возле каждого стоит биотуалет. Но потом таких больных выписывают быстрее, чем кашляющих. С кашляющими сложнее, лёгкие труднее восстанавливаются.

Ещё хочу отметить труд санитарок. Как мне сказала врач Гуландон Турсунова, санитарок тоже не хватает. В прошлом году им платили по 10 миллионов, поэтому желающих было много. Сейчас всего четыре миллиона сумов, а работать им надо с непосредственным источником инфекции. Мытьё туалетов и отсеков, вынос уток, медицинского и обычного мусора, соблюдение чистоты - всё это труд санитарок. Если вспомнить, что я говорила о гигиеническом невежестве отдельных пациентов, то можно понять, каково этим труженикам медфронта.

14 июля

6.30. Вчера перед сном проведала отца Романа. Очень слабый, под кислородным аппаратом (концентратором). Динамики очевидной пока нет, о чем сказала и тетя Аня, которая из второго сектора к Роману перевелась, чтобы присматривать за батюшкой. У нее самой 30 процентов поражения лёгких, но она по сравнению с батюшкой выглядит молодцом. Будем надеяться на лучшее.

Больных много, но манеж ещё заполнен не весь. Везут со всех районов области. Хурсаной вчера сказала, что муж своих родственников из Ургута должен привезти. Она советовала в третье отделение, где мы лежим, но в нем ни одной свободной койки, хотя днём пустовало кроватей десять.

Вчера вечером во время очередного обхода больных зашёл главврач Ахмаджон Султанбаевич. Высокий, крепкий, в своем одеянии похож на космического рыцаря. Спросил, как состояние, нет ли жалоб на персонал. У нас жалоб нет, есть только острое желание вернуться домой более-менее здоровыми. На мой вопрос о случае в реанимации, сказал, что с самого начала предупреждали родственников: нет шансов, 90 процентов поражения лёгких, куча хронических болячек. А потом, когда случилось неизбежное, парень полез драться, начал ломать дорогое оборудование, людей напугал. Когда его успокоили, попросил организовать машину, чтобы тело отца отвезти домой.

"Мы здесь не боги, мы делаем всё, что в наших силах, мы тоже не хотим, чтобы умирали люди, но жизнь и смерть на небесах прописана. В реанимации 90 больных под ИВЛ. Я иногда уже знаю, кто через сутки уйдет, кто через двое, а кто выкарабкается. Наверное, это опыт..." - признался Ахмаджон-ака и пошел дальше осматривать больных.

10.32 Мы позавтракали: от ковид-центра - яйцо и две сосиски, из домашних передач - сыр и колбаса. Ещё раньше нам сделали уколы по расписанию. Хочу сказать, что уколы делают очень быстро, практически безболезненно, особенно шустро всё делают Нилюфар и Лобар. Но инъекций многовато для моих ягодиц, поэтому на синяки посоветовали ставить компрессы из магнезии. Это уже дома.

Во время обхода к нам зашёл замглавврача Шавкат Суюнбаевич. Измерили сатурацию: у меня 96, у Хурсаной - 99. По всем показаниям нам пора домой, тем более ПЦР отрицательный. Сказал, что после обеда выпишут.

А вот отца Романа перевели в реанимационное отделение, верная тетя Аня за ним последовала. Шавкат-ака сказал, что в реанимации ему стало лучше, он самостоятельно позавтракал. Чуть позже, когда открыла телеграм, увидела и сообщение батюшки, что да, ему стало лучше. Дай Бог!

Насчёт реанимации. Там более 200 мест. Сейчас почти все заняты. В отделении проводится курс интенсивной терапии, стоят аппараты ИВЛ и другое реанимационное оборудование.

Когда пациенты под аппаратами, они едят только жидкую пищу, которую им предписывает диетолог. Шавкат Суюнбаевич говорит, что некоторые родственники не понимают сути реанимационных действий, передают кучу еды, включая шашлык, и хотят, чтобы больного этим кормили. Санитарки складывают эти пакеты в тумбочки, чтобы потом просто выбросить, так как больному противопоказана эта еда, а медперсонал ничего из ковид-центра, естественно, не ест – высок риск заражения инфекцией.

12.20 Вот и подошёл час моей выписки из центра для ковидных больных. Знаю, что моя койка останется пустой считанные минуты – "скорые" подвозят больных одна за другой. Но надеюсь, что палата № 302, где я лежала, будет счастливой, и все, кто там будет находиться после, обязательно выздоровеет.

Все эти дни вы читали о происходящем в манеже, переживали, желали здоровья, давали советы, делились своими впечатлениями, предлагали помощь - СПАСИБО за такое внимание, это придает моральные силы не падать духом и бороться с болезнью. Если честно, до этого таких сил у меня почти не было, в крови гулял вирус, а в уме - фатализм.

Но главное СПАСИБО хочу сказать всему медперсоналу ковид-центра. Я видела их труд, сама на себе испытала их заботу. Да, о том, что я журналист, знал только главный врач Ахмаджон Султанбаевич. Но об этом не знала медсестричка Нилюфар, которая ко мне как к ребенку отнеслась. Не знали врачи Голиб и Шохруз. Они выполняли свой профессиональный долг и просто были хорошими людьми. Таких в манеже много, поверьте. Низкий им поклон, ведь они рискуют своим здоровьем, как физическим, так и психическим, - выдержать такую нагрузку сможет не каждый.

А тем, кто сейчас в ковид-центре или лечится дома, желаю скорейшего выздоровления! Оно обязательно будет!

Анастасия ПАВЛЕНКО.