Проявление «темной материи»

О самаркандском эзотерическом сообществе 1980-1990-х

В 1980-1990-х годах Самарканд, когда-то крупнейший город на Шелковом пути и столица гибридной империи Тамерлана, представлял из себя причудливый культурно-исторический континуум, трансформировавшийся из древних доисламских образований через культуру Мусульманского Ренессанса до статуса колониального форпоста Российской империи и одного из центров советской программы развития социалистического Востока. Сосуществование различных исторических укладов обусловило специфику культурной жизни города, в основном вращавшейся вокруг университета, протянувшегося вдоль одноименного бульвара. Тем не менее, особую роль в формировании нескольких поколений местной интеллигенции сыграли авторы, не принадлежавшие к официальной академической или художественной среде, хотя и находившиеся с ее представителями в активном диалоге. Их деятельность, при минимальной публичности, обладала высокой степенью каузальности, хотя и различного характера.

Альберт Аганесов

Альберт Аганесов (1937-1997), получивший философское образование в МГУ, руководил в первой половине 1980-х кружком юных кинолюбителей, где помогал молодым энтузиастам кино снимать свои первые короткометражные фильмы в 8- и 16-миллиметровом форматах. Сам он сделал всего несколько авторских фильмов, часть из которых осталась незаконченной, и, по-видимому, ни один из них не сохранился.

Эта деятельность обеспечивала Аганесову занятость и удобный контекст для серьезной философской работы. Ее целью было создание цельной философской системы, основанной на диалектически интерпретированном принципе триады, в которой соотносились между собой и объяснялись ключевые теории, начиная с христианской Троицы и индуистской Тримурти, антропософии, психоанализа, экзистенциализма, персонализма.

Проработавший много лет в детской психиатрии, Аганесов разработал собственную систему классификации психотипов и этиологии психических расстройств. Он также собрал огромную самиздатовскую библиотеку философских работ, переснятых с оригиналов и микрофильмов. Являясь одним из наиболее известных диссидентов в Самарканде, Аганесов не имел да и не искал возможности для какого-либо публичного высказывания. Вся его общественная работа велась в узком кругу молодых людей, интересующихся различными вопросами философии, психологии, религии, музыки и искусства. В конце 1980-х он с небольшой группой последователей переехал в Тульскую область, где и скончался несколько лет спустя. Сохранилось ли что-то из его рукописного наследия и, если - да, то где находится - неизвестно.

Хотя кинопроекты составляли лишь незначительную часть творческой работы Аганесова, они стали во многом ключевыми элементами его, по нынешним меркам, элитистской образовательной программы. В фильме «Память» (1981) основным было взаимодействие между двумя объектами: расколотым напополам камнем, отсылавшим не только к памятникам эпохи палеолита, но и к сознанию, разбитому шизофренической гипертрофией ложного «Эго», и потоком воды, древним символом эфирной памяти.

Фильм «Воронье» (1982) нес в себе явный антитоталитарный посыл - противостояние глобальным силам материалистического разрушения. Сделанный в формате клипа на ныне широко известную песню Pink Floyd Another Brick in the Wall, он представлял собой коллаж из фотографий времен Второй мировой войны, изображений различных богов, ответственных за разрушение, и кадров постепенно увеличивающейся стаи ворон. Метафора вращающегося мира (в первом кадре - вращающаяся под звук вертолетного винта свастика, в последнем - земной шар в стае ворон) проходила полный круг воплощения, завершая свое существование тотальным господством ариманических сил. Последний, так и не оконченный фильм Аганесова должен был стать повествованием о нарастающем мировом кризисе.

Частично был отснят материал лишь для первой части, «Сумерки» (1984), посвященной упадку Запада, переживающему фрустрацию гипертрофированного развития ложного «Я» через экзистенциальный кризис и шизофрению. В первом статичном кадре появлялся пожилой человек, уходящий вглубь старого самаркандского кладбища. Формально этот образ отсылал к фильмам Бергмана и означал разочарованность европейской интеллигенции в омертвевшей классической культуре, трагичность судьбы которой обозначалась картинами Евгения Спасского. Вторая часть должна была быть посвященной кризису Востока. В последней части предполагалось обрисовать перспективы гибели Срединной цивилизации (России) в судорогах маниакально-депрессивного разрыва идентичности.

Сергей Яковлев

Охарактеризовать деятельность Сергея Яковлева (1962-2014) достаточно сложно. В отличие от Аганесова, Яковлев не ставил перед собой никаких образовательных или гуманитарных целей и не стремился к созданию цельной философской системы или к декларации представлений, которые могли бы апеллировать к среднему бодрствующему сознанию. Тем не менее, его влияние на самаркандский архетип сложно переоценить именно в связи с той очевидностью, с которой в его деятельности перед представителями местной интеллигенции и мира искусства выступала «темная материя».

Яковлев утверждал, что человечество несет ответственность за культивирование в себе «хищнических» качеств и профанного отношения к высшим существам, дозволявшими этот свободный выбор до некоторого времени, после чего в силу должен был вступить Закон, который, как напрасно воображали себе люди, был «снят» гностицизмом и христианством. Характеризуя настоящее время как период начала воздаяния, он полагал, что человечество прошло точку невозвращения по пути беззакония и обречено, несмотря на многочисленные и разнообразные религиозные и духовные учения.

Все свои ранние тексты (так называемые лабораторные журналы) 1980-х годов Яковлев уничтожил, а живописные работы 1988 года перевез из Самарканда в Латвию, где проживал на собственном хуторе вплоть до 1996, когда после конфронтации с «АУМ Синрикё» вернулся в Самарканд. Судьба работ того периода, в том числе портрета Сергея Прокофьева, музыке которого Яковлев уделял исключительное внимание, неизвестна.

После возвращения в Самарканд он радикально меняет свой живописный стиль и делает целый ряд новых работ «для того, чтобы зафиксировать некоторые важные моменты». Эти работы отличает тонкая, хотя и неестественная, техника и странные, проникнутые зловещим юмором, сюжеты. Яковлев постоянно переделывает многие из них, а в конце жизни некоторые замазывает. Тем не менее, ключевая работа этого периода, «Хлеба превращаются в камни» (1998-2000), сохранилась.

В последние годы Яковлев пишет несколько сложных текстов, в которых анализирует мифы о Геракле и Эдды, фрагменты Евангелий, а также излагает некоторые свои представления о философии, религии, развитии и судьбе человечества. В 2011 году он заявляет о своем намерении покинуть физическое тело, что и реализует в конце 2014 года по окончанию длительного поста.

Алексей УЛЬКО.

(Окончание следует).